Бонжур, Антуан !

- Теперь она спрашивает, - продолжал Иван, - слышал ли ты про пожар, который они устроили на складе для бензина? Такой пожар, что его было видно за пятьдесят километров. Никто не мог попасть на этот склад, а "кабаны" попали. Немецкий грузовик ехал по дороге, за рулем сидел бош. Борис вскочил на машину, зарезал боша ножом и забрал руль. А этот грузовик имел пропуск на склад, так они проследили. И Борис въехал на склад на грузовике. Он швырнул гранату прямо в бак, все у них загорелось, а Борис удрал. Боши боялись "кабанов". За каждого "кабана" они назначили большую цифру пятьдесят тысяч франков. Борис однажды сам принес ей такое объявление. И он снова смеялся над бошами. Он был всегда веселый, пел ей русские песни. Жермен посмотрела на меня влажными глазами, пригубила бургонское. - Боже, как ты похож на Бориса, - она уже решила быть со мной на "ты". - Прямо живой Борис. И голос у тебя такой же, и сердишься ты так же. - Иван послушно переводил, а Антуан посмеивался. Ив флегматично потягивал вино.

Мне сделалось не по себе под ее взглядом.

- Спроси, Иван, что мадам Жермен делала во время войны? Как она с отцом познакомилась?

- Ей было всего семнадцать лет, когда сюда пришли эти боши. У нее был жених по имени Арман, так его арестовали в армию, обрезали волосы на голове и убили на фронте. Младшая сестра Жюльетта поехала на велосипеде, ее ударили палками. И тогда Жермен подумала сама с собой и решила: если она поимеет к тому возможность, то она будет мстить этим проклятым бошам. Трудно было найти связь с партизанами, но она нашла и стала работать в сервисе "Д". Тетка Жермен умерла, и ей достался этот магазин. Когда боши приходили сюда покупать товары, она смотрела на них с презрением. Они говорили: "Хайль, Гитлер!" А она им отвечала: "Хайль, Леопольд!" Боши сказали ей: ты попадешь в черный лист. Но она имела свой характер. В сорок третьем году она поехала в Брюссель по делам, ее захватили в поезде, хотя документы состояли в правильном порядке, и бросили в тюрьму. Два месяца ее допрашивало гестапо, и, когда ее выпустили, она продолжала прятать на себя русских партизан и американских летчиков. После войны ей давали ордена, но она не носит этих декораций, она хотела только одного - выгнать бошей. Она давала продукты партизанам из своего магазина, и ей было не жалко. Борис часто приходил в этот дом.

- Как же они все-таки познакомились, ты не ответил, Иван?

- Она имела знакомство с Борисом через Альфреда Меланже. Они приехали за продуктами на мотоцикле, она им все отдала, а Борис остался, потому что у него была ранена нога во время саботажа, и Жермен искала для него доктора. И она нашла с ним любовь. Альфред потом пугал ее, что русского любить страшно, потому что он увезет ее в Сибирь, а она надеялась, что он останется в ее стране. Ведь и русские тут остались, как мсье Шульга. Бельгийские женщины лучше русских, так она думает, - уточнил Иван.

- Отец рассказывал что-нибудь о себе? О чем они говорили.

- Он говорил о лагерях, из которых он убежал. Он сильно не любил бошей, они заставили его страдать в своих лагерях.

- Когда она видела отца в последний раз?

Жермен ответила, и я заметил, как Ив самодовольно поджал губы.

- Она тебе говорит, что это было до того, как Ив вернулся из лагеря, и она поимела с ним знакомство. Она много плакала по Борису, но Ив ее утешал. Она тогда имела больше молодости, чем сейчас, но все равно она плакала. Хотя и теперь она не чувствует себя старой, ведь это правда? - Иван добавил. - Ты ей должен сказать, что она еще нестарая, а то она не будет иметь от тебя удовольствия.

- Что за вопрос. Скажи ей, что она просто красавица, ты же лучше меня знаешь, как сказать это по-французски. - Я все еще не решил, как мне отнестись к этой женщине. Запишем на всякий случай покрепче это имя на моем белом камне: Жермен Марке. И еще: Мишель по кличке Щеголь и Роберт Мариенвальд, он же черный монах.

Иван перевел ей все, что полагалось, и даже сверх того, потому что она ответила мне обольстительной улыбкой.

- Теперь она хочет показать тебе свой дом, - объявил Иван.

- Времени в обрез. Скажи ей. - Я решительно тронул Антуана за локоть. - Гран мерси, мадам Марке. Мы весьма благодарны за ваш рассказ об отце и, разумеется, за теплый прием. А насчет карточки мы позвоним, поищите внимательнее, просим. Нам очень важно найти Альфреда.

И мы расстались еще более далекие, чем в минуту встречи. Жермен осталась наверху, Ив спускался с нами, чтобы закрыть дверь.

- Да, Иван, что же ты ее на церемонию не пригласишь, обо всем я должен помнить, - я повернулся и посмотрел на Жермен. В глазах ее поблескивали слезы. Я смутился.

- Антуан ей говорил про нашу церемонию, - ответил Иван.

Жермен заметила мой взгляд, нерешительно улыбнулась.

Адью, мадам.

В машине я первым делом спросил Антуана, давно ли он знает Жермен.

- Он видел ее, когда она была еще молодой, - переводил Иван. - Борис сам рассказал ему про свой л'амур. Два раза Антуан приносил ей из хижины записки, она их читала и целовала. Антуан видел, как она себя мучила, когда узнала про Бориса.