Бонжур, Антуан !

- Разве ты не можешь продлить визу? - удивилась Николь. - Я не хочу, чтобы ты так быстро уезжал от меня, - и снова губы надула, она вся была переполнена своими новыми ощущениями.

- Визу продлить - нехитрое дело. Но я же на десять дней оформился на работе за свой счет. Кто думал, что тут такая каша заварится? Приехал на могилу отца, чтобы дальше было жить спокойнее, а оно вон как обернулось. В экипаж я должен вовремя явиться, меня ребята ждут.

- Что такое экипаж? - переспросила Николь.

- То же, что у вас. Экипаж - это моя семья. Это уже по-нашему.

- Ты знаешь, - продолжала Николь, у нее были свои проблемы, - сегодня утром я назвала его, как всегда, папа. И я почувствовала, что мне стало трудно. Отчего это? Ведь Ив с самого начала знал, что я не его дочь. Но я ни разу не почувствовала этого. Как он расцвел утром, когда я сказала: "Папа". А я сказала и покраснела потому, что почувствовала в своих словах ложь. Как трудно мне вдруг стало! Ты должен все-таки рассказать мне об отце. Как бы я хотела увидеть его живого!

- И все это сделал один человек, Николь, - ответил я, теперь мы были с ней едины. - Пьер Дамере, или как его там? Нет преступления худшего, чем предательство.

- Что ты с ним сделаешь? - Николь всплеснула руками. - Неужели ты убьешь его? У нас очень строгие законы.

- А разрешать предателям разгуливать на свободе - какие на это у вас законы? Я поступлю с ним по закону своего сердца.

- Я слышала по телевизору, - сказала Сюзанна, подсаживаясь к нам, что наш парламент скоро будет обсуждать какой-то закон о военных преступниках, я не помню точно, как это называется.

- Я не слышала, - отозвалась Николь, - а я люблю телевизор.

- Срок давности об ответственности за военные преступления. Сейчас переведу со словарем.

- О, можешь не переводить, все равно я этого не пойму. Я же не интересуюсь политикой.

- Чем же ты интересуешься, позволь спросить? - я посмотрел на нее, будто впервые увидел. - Как ты вообще живешь?

- Через год я кончу институт, выйду замуж, и мы с мужем поедем по контракту в Африку или на Восток. Там мы будем хорошо зарабатывать.

- Все-таки есть программа? Но это, так сказать, для себя. А для человечества ты что собираешься сделать?

- Я буду лечить больных. Что я могу еще делать?

- И при этом хорошо зарабатывать. Да ты, я вижу, насквозь пропитана духом наживы.

- Что такое дух наживы? Разве это плохо, когда человек хорошо зарабатывает, имеет дом, машину или даже две - я тебя не понимаю.

- Естественно. Так всегда и бывает. Когда приходит пора признавать свое поражение, люди перестают понимать друг друга. Впрочем, я от тебя слишком многого требую, ты же выросла в среде буржуа. Мамочкин магазин...

- Я не люблю наш магазин, - живо перебила Николь. - Никогда не буду в нем работать.

- Отцовская кровь в тебе бушует, - я засмеялся, погладил ее руку, все-таки ты еще не совсем "загнила", сестренка.

Николь беспечально улыбалась в ответ, зная, что я говорю о ней что-то хорошее. Иван эксплуатированный возник в дверях.

- Они неправильно написали в ихних газетах, - безмятежно сообщил он с порога.

- Что же они написали неправильно? - невинно полюбопытствовал я.

- Они не имели права давать тебе такой картбланш в заголовке, отозвался суровый Иван.

- Теперь уж ничего не поделаешь, - продолжал я в том же тоне. - Прошу тебя, загляни в гостиную, там, кажется, есть небольшой сюрприз для тебя.

Иван не поверил, но все-таки заглянул. Сидя за столом, я видел его удивленное лицо перед раскрытой дверью.

- Там кто-то есть, - доложил он.

- Разве ты не узнаешь этого человека?

Николь и Сюзанна прыскали со смеху, глядя на Ивана.

- Это же старый Гастон, - наконец-то он поразился окончательно. - Что он тут делает?

- В самом деле, Иван, - откликнулся я, - что делает там старый Гастон?

- Он спит, - обрадованно догадался Иван. - И он говорил?

- Ты еще сомневаешься? Иди сюда, не мешай ему отдыхать. Сейчас ты услышишь такое, что у тебя вмиг отвалится челюсть.

Сюзанна уже накрывала на стол второй завтрак: через пять минут, показала она на часах, приедет Антуан. Я рассказывал Ивану про Гастона. Николь задумчиво листала синюю тетрадь. Иван слушал и охал. Прошло семь минут - Антуана не было. Десять минут - Сюзанна начала нервничать, вышла во двор, чтобы загодя услышать гудок машины.

Антуан опоздал на десять минут.

- Чем ты оправдаешься перед членом месткома за свое безыдейное опоздание? - встретил я его. - У нас неплохие новости, Антуан.

- У меня тоже есть новости, - невозмутимо отвечал он. - Я заезжал к монаху. Но чья это машина? - Антуан оглянулся, изучающе посмотрел на гастоновский "фольксваген".

- Этого ты никогда не узнаешь, - с торжеством продолжал я. - Ставлю сто против одного. Пари, Антуан?