Борьба идей и направлений в языкознании нашего времени

Нельзя не учитывать, что подобного рода «объяснения», все еще бытующие в науке, приводят к тому, что многие серьезные ученые, так сказать, с порога отвергают всякие попытки, в том числе и попытки совсем иного рода, осмыслить социальный фон грамматических процессов, совершающихся в разных языках. Отсюда и возникло широко распространенное и почти всеми принимаемое противопоставление внутренних процессов в языке процессам социальным. В результате понятия социального и лингвистического выступают не как взаимодействующие, а как понятия антагонистические. Тем самым, казалось бы, всеми признанная аксиома о социальной природе языка перестает быть аксиомой и превращается в недоказанную гипотезу. Я еще попытаюсь вернуться к этому важнейшему вопросу, а сейчас хочу обратить внимание на другую сторону проблемы.

В совсем недавно вышедшем у нас коллективном сборнике утверждается, что «социальная лингвистика – это молодая отрасль современного языкознания», а на следующей странице этого же сборника сообщается, что «социальная лингвистика в СССР имеет давнюю традицию»[212]. Здесь не было бы никакого противоречия, если читатели знали, что существуют совершенно различные осмысления социальной природы языка: в одном осмыслении эта область лингвистики действительно выступает как новая, в другом – как достаточно старая. При этом – и это очень важно! – старое осмысление социальной лингвистики (о самом этом термине речь пойдет дальше) связано с материалистическими традициями науки о языке в СССР, а новое осмысление, казалось бы, того же предмета, с осмыслением нередко антиматериалистическим. Это не означает, разумеется, что осмысление социальной лингвистики в нашу эпоху не вносит ничего нового и в самый предмет изучения (здесь немало интересного!), но это означает, что методологические расхождения в истолковании социальной природы языка наметились и сформировались уже давно.

2

Интерес к социальной лингвистике, стремительно растущий в наше время во всем мире, тесно связан с интересом к общим вопросам социологии, тоже непрерывно возрастающим. В 1949 г. под эгидой ЮНЕСКО была создана «Международная социологическая ассоциация», которая стала проводить международные социологические конгрессы. В 1974 г. в Токио завершился уже восьмой такой конгресс. На нем было прочитано около двух тысяч докладов и зарегистрировано около шести тысяч выступлений. При этом проблемы социологии освещались с самых различных теоретических позиций[213]. За последние годы даже возникло особое понятие «социологической пропаганды». Французский социолог Ж. Эллюль сравнивает подобную пропаганду со вспахиванием земли, тогда как обычную или прямую пропаганду – с засеиванием земли, которая предварительно была вспахана с помощью социологической пропаганды[214].

Все это показывает не только огромный интерес к общим вопросам социологии, но и острую идейную борьбу вокруг этих общих проблем. И все же во многих построениях до сих пор остаются неясными различные толкования взаимоотношений между социологией, философией и конкретными областями человеческого знания. Под воздействием общего интереса к социологии стал обостряться интерес и к более специальным сферам социологии, в частности, к лингвистической социологии.

За последние 10 – 15 лет в разных странах публиковались не только специальные социолингвистические исследования, но выходили в свет и хрестоматии, в которые включались аналогичные разыскания, уже признанные в той или иной степени классическими[215]. И все же, несмотря на подобные усилия, основные понятия социальной лингвистики все еще остаются либо спорными, либо неясными. Причин подобной неясности много. Сейчас попытаюсь указать на одну из главных.

Дело в том, что социолингвистические исследования только тогда могут быть плодотворными, когда у самих исследователей существует ясное понимание социальной природы языка, ясное понимание языка, как глубоко общественного феномена. Между тем, как сообщалось в коллективной работе группы советских лингвистов еще в 60-е годы,

«…наиболее серьезным недостатком американского структурализма является отсутствие в нем теории языка как общественного явления, приводящее к резкому ограничению самой языковедческой проблематики…, отсутствие в американской структурной лингвистике сколько-нибудь четкой философской базы, направляющей исследование»[216].

Из этого справедливого замечания следует, что теорию социальной лингвистики невозможно строить без ясного понимания социальной природы самого языка, без ясной общей философской концепции.