Борьба продолжается.

Не только массы рабочих и крестьян европейских народов, но и величайшие общепризнанные гении XX века выступили на стороне национал-социализма. В том числе величайший американский поэт и экономист Эзра Паунд, лучший американский летчик Чарльз Линдберг, выдающийся французский писатель Луи-Фрединанд Селин, лауреаты нобелевской премии — лучший философ прошедшего века Мартин Хайдеггер и великий норвежский писатель Кнут Гамсун, а так же многие другие. Кнут Гамсун впоследствии писал: «..Адольф Гитлер… Я недостоин произносить вслух его имя. Его жизнь и дела исключают сентиментальные всхлипывания. Он был воином — воином, сражавшимся во имя человечества, и пророком евангелия справедливости для всех наций…».

Что бы не говорили наши противники, мы знаем что украинцы, воевавшие на стороне Адольфа Гитлера, воевали за Украину. Наш народ был разорван, и братья воевали по разные стороны фронта, что является великой трагедией украинцев и многих других европейских народов. Каждый солдат мог обосновывать свою службу чем угодно, мог иметь любые мотивы или обстоятельства заставляли его к этому, но факт остается фактом: те, кто бились на стороне национал-социализма, бились за выживание белой расы, а интернационалистические силы за ее уничтожение. Результаты победы «союзников» мы видим сегодня, когда белых людей на Земле осталось не более 8 % (до войны было 20 %) и наша раса стремительно вымирает и деградирует. Однако не зря сознательные представители нашего народа до последнего дня войны сражались плечом к плечу с другими европейскими народами за свободу и светлое будущее Европы, а многие тысячи из них погибли в этой борьбе. И мы, современные украинские национал-социалисты, помним их подвиги, а так же считаем невозможным достижения народного единства без признания и уважения всех украинцев, погибших в годы Второй мировой войны.

6. ПОСЛЕВОЕННЫЙ УПАДОК

Предпосылкой к послевоенному упадку украинского национал-социализма стали события 1943 года. Пропагандистские неудачи на Восточной Украине оказались причиной для идеологически-программной реформы в ОУН (б). Еще в 1941 году первые походные группы ОУН столкнулись с советской действительностью Востока. Обманутое большевиками население, получившее вместо обещанной советской демократии — еврейскую террористическую диктатуру, а вместо социальной справедливости — колхозное рабство, тем не менее, оставляло веру в первоначальные «благие» лозунги независимо от большевизма и желало их реализации будущей украинской властью. Поэтому проповедуемый молодыми бандеровцами интегральный национализм фашистского типа, уделявший по сравнению со старой ОУН недостаточно внимания социалистической пропаганде, а так же аналогично национал-социализму отрицающий демократию, не нашел широкого отклика среди восточных украинцев. Так наблюдал эту ситуацию современник О. Мотыль:

«Бандеровцы были теми молодыми людьми, которые восхищались идеей и делом так, что вопросы идеологические и политические (кроме признания примата украинской государственности) они просто игнорировали. /…/ для этих идейно-политических «новичков» встреча с «Востоком», где людей как раз такие вопросы интересовали, была большим шоком, который заставил их не только переоценить свое мировоззрение и признать важность социального вопроса, но и понять, что одного завоевания Украинской соборной самостоятельной державы не достаточно, что бы притянуть «схидняка», что в нем должен быть еще какое-то социальное, а еще лучше — демократическое содержание. /…/ краевики могли создать совсем отличную от той, что господствовала в 1930-х гг., идеологическую систему именно тому, что они впервые должны во время войны взяться за обработку идеологии. Более старые теоретики (мельниковцы) подобного мировоззренческого кризиса не пережили, потому что уже имели выработанную идеологию.».

Изначально речь, конечно, не шла о «переоценке» идеологии, а лишь только про корректировку пропаганды ОУН (б) на Востоке Украины целью привлечения народных масс. Это, однако, требовало хотя бы внешнего изменения программы. Таким образом ОУН пошла тем гибельным путем, который позже Степан Бандера сформулировал как «Теорию двойной политической программы ОУН»:

«Одна программа предназначена для членов и сторонников национализма, а вторая для внешних факторов. Первая должна быть основным «верую» Движения и базой для воспитания кадров и в основном должна оставаться неизменной независимо от внешних обстоятельств. Такую программу ОУН уже создала, имеет ее, и она не требует никаких изменений ни дополнений. Вторая программа должна существовать для внешнего использования. Она должна меняться в зависимости от обстоятельств и международного положения. Она должна освещать прежде всего моменты тактики и их широко использовать в пропаганде».