Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

При разделе средиземноморского мира между Октавианом (будущим Августом) и Марком Антонием последний получил всю восточную империю. Он уже встретился с Клеопатрой и пал жертвой ее чар так же быстро, как покойный Цезарь. В годы, когда она – хотя никогда не была его супругой, по крайней мере, по римским законам, всегда оставаясь любовницей, – правила восточной империей вместе со своим новым покровителем, Александрия стала их столицей. Клеопатра родила Антонию троих детей, а ее сын от Юлия Цезаря был коронован как Птолемей XVI. Нет никаких оснований сомневаться в том, что этот период их жизни был счастливым и спокойным. В чувственном воздухе Александрии Антоний – простой «сын Марса», – вероятно, стал постепенно утрачивать и умственную, и физическую силу. Клеопатра организовала обожествление Антония и построила ему храм, который был украшен двумя знаменитыми обелисками – Иглами Клеопатры. Вино лести и низкопоклонства вскружило ему голову, и Антоний явно страдал от его избытка, когда в 39 году до н. э. посетил Афины, где вел себя, как пишет один из авторов, «в высшей степени экстравагантно, приписывая себе черты бога Диониса».

Октавиан тем временем, обладающий холодным и логичным умом, готовился к тому дню, когда римский мир будет снова объединен под властью одного правителя. Антоний, развращенный Клеопатрой и самой атмосферой александрийского мира, распоряжался царствами и провинциями по желанию своей любовницы и в конце концов настроил против себя своих сторонников в Риме. Октавиан следил и наблюдал. В 32 году до н. э., когда сенат принял решение лишить Антония власти, Октавиан объявил войну Клеопатре. Ее исходом стала битва при Акциуме 2 сентября 31 года до н. э. Акциум – мыс в Западной Греции на входе в Амбракийский залив. Именно здесь две сотни галер Октавиана встретились с таким же количеством галер Антония и Клеопатры. В решающий момент по причинам, которые никогда не станут нам известны точно, Клеопатра бежала и увела свою эскадру из шестидесяти кораблей. Антоний, и без того ослабленный годами жизни на Востоке, пал духом и обратился в бегство вслед за любовницей, покрыв себя вечным позором.

Шекспир вкладывает в уста приверженца Антония Скара следующие слова:

Когда она умчалась,
Антоний, жертва колдовства ее,
Расправил крылья-паруса и вслед,
Как селезень влюбленный, устремился,
Оставив бой на произвол судьбы.
Такого срама я еще не видел.
Отвага, честь и опыт никогда
Не падали так низко.

(Перевод М. Донского)

Бежав в Египет и снова обосновавшись в Александрии, эти двое вроде бы даже не делали никаких приготовлений, чтобы дать отпор преследовавшему их Октавиану. Опьяненные любовью, они погрузились в сибаритство Александрии, предварительно заключив договор о взаимном самоубийстве, если мстительный Октавиан вторгнется в Египет. Говорят, что именно в этот период жизни Антоний услышал, что его Геракл-Геркулес, прежде любивший и защищавший его, ушел прочь под звуки флейт и волшебные песни. Этот инцидент вдохновил александрийского греческого поэта XX века К. П. Кавафи на создание чудесной поэмы.

Когда внезапно в час глубокий ночи
услышишь за окном оркестр незримый
(божественную музыку и голоса) —
судьбу, которая к тебе переменилась,
дела, которые не удались, мечты,
которые обманом обернулись,
оплакивать не вздумай понапрасну.
Давно готовый ко всему, отважный,
Прощайся с Александрией, она уходит.
И главное – не обманись, не убеди
себя, что это сон, ошибка слуха,
к пустым надеждам зря не снисходи.
Давно готовый ко всему, отважный,
ты, удостоившийся города такого,
к окну уверенно и твердо подойди
и вслушайся с волнением, однако
без жалоб и без мелочных обид
в волшебную мелодию оркестра,
внемли и наслаждайся каждым звуком,
прощаясь с Александрией, которую теряешь.

(Перевод С. Ильинской)