Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

Корфу, Кефалония, Занте, Итака, Китира, Левкас, Паксос и много мелких островков образуют Ионические острова, или, по-гречески, Heptanesoi – Семь островов. После завоевания Константинополя крестоносцами в 1204 году на этих островах хозяйничала Венеция, и на них до сих пор можно заметить следы влияния великого адриатического города. Правящие классы говорят по-итальянски, повсеместно утвердилась Римско-католическая церковь, и по-гречески говорят разве только крестьяне, которые изо всех сил держатся за древние обычаи и культуры. Внутренний консерватизм свойственен всем средиземноморским крестьянам и рыбакам. Под властью Венеции острова процветали, и вековые оливы и плодородные долины Корфу до сей поры являют собой свидетельство разумного ведения сельского хозяйства венецианцами. На Корфу они стимулировали посадку деревьев, выдавая специальные призы тем, кто это делал.

После падения Венецианской республики в 1797 году острова были аннексированы Францией, но ненадолго. На протяжении следующих, весьма беспокойных двадцати лет их оспаривали русские, турки, британцы и французы. В 1815 году, по Парижскому договору, они стали Соединенными Штатами Ионических островов под протекторатом Британии. Этот протекторат существовал почти пятьдесят лет, до 1864 года, когда острова отдали Греции. Годы, когда британцы правили древней Керкирой, землей феаков и Итакой Одиссея, небезынтересны. Они весьма типичны для происходивших тогда на Средиземноморье событий.

Немецкий философ Гегель писал об англичанах, что их «материальное существование основано на торговле и промышленности, и англичане взяли на себя великую задачу быть миссионерами цивилизации во всем мире; свойственный им торговый дух побуждает их исследовать все моря и все земли, завязывать отношения с варварскими народами, возбуждать у них потребность вызывать развитие промышленности, и прежде всего создавать у них условия, необходимые для сношений, а именно отказ от насилия, уважение к собственности, гостеприимство». Это отношение было чуждым для греков, которые устали от чужеземного правления и мало уважали собственность (кроме своей личной, разумеется). Обретя свободу, они возжаждали полной независимости. Британский протекторат Ионических островов не всегда был для них приятным. Англосаксонские и левантийские характеры очень разные, у них мало общего, и потому им трудно ужиться вместе.

Виконт Киркуолл, описывая свое посещение Ионических островов, отметил некоего полковника Напьера, тогда находившегося на Корфу: «Однажды, услышав крики и узнав, что некий высокопоставленный житель острова бьет жену, прямо на месте разобрался с изумленным мужем, используя для этого подручные средства, а именно хлыст для верховой езды. Правда, сразу после этого он послал страдальцу предложение дать ему удовлетворение в любое время. Но островитянин, не знавший ничего о западных правилах в подобных делах, отказался понять, почему, если его пристрелят, он смоет с себя позор за порку».

Сам виконт так писал о местной кухне: «Масло и чеснок обычно присутствуют во всех здешних блюдах. Чеснок растет на острове в количестве, достаточном для удовлетворения потребностей местных жителей. Мне сказали, что для восполнения возможной нехватки на остров ежегодно ввозят 250 фунтов этого неприятного продукта. Постоянное использование чеснока и редкое использование мыла производит сильное впечатление на неподготовленного человека… В 1858 году Уильям Гладстон совершил поездку по этому интересному и несколько беспокойному приобретению британской короны». На Паксосе, как и в других местах, он выказал безграничное почтение к греческому духовенству. На Корфу он публично поцеловал руку архиепископу и принял его благословение, чем, безусловно, вызвал неодобрение других англичан… Простой епископ Паксоса, вероятно, тоже не был в курсе тонкостей этикета, которых высокопоставленный англичанин придерживался в отношениях с местным духовенством. Мистер Гладстон, почтительно поцеловав руки епископа, наклонился, чтобы получить ортодоксальное благословение. Епископ заколебался, не зная, чего от него ждут, и, вероятно, даже не думая, что член англиканской церкви захочет получить его благословение. Но через некоторое время, догадавшись, что происходит, поспешил податься вперед, чтобы пойти навстречу желанию представителя британской короны. К сожалению, в этот момент мистер Гладстон, решив, что не дождется благословения, резко поднял голову и весьма чувствительно ударил ею по епископскому подбородку. Всем присутствовавшим потребовалась немалая выдержка, чтобы сохранить присущую случаю торжественность…»