Борьба за огонь

– Хейгоун – хитроумный воин! Но что ему известно о враге? А что известно оугмарам? Их следов мы так и не нашли! Мы должны выйти на след. Этого хочет Акроун. Семеро воинов вместе с гвахами и собаками будут искать следы на берегу. Все они будут охотиться и принесут мясо зверей. Так оугмары узнают правильный путь. Вождь все сказал. Воины будут повиноваться.

– Воины будут повиноваться! – выкрикнули одновременно Хтраа и Хелгвор.

И сторонники Акроуна, собрав все свое мужество, закричали:

– Воины будут повиноваться!

Тогда робкие души, ожидавшие развязки, вновь обрели доверие к вождю, а последователи Хейгоуна молчали в оцепенении.

Поняв, что его время еще не пришло, Сын Волка проворчал:

– Разве не Хейгоун станет командовать людьми, которые отправятся на поиски твердой земли?

Вождь кивнул, но тут воин засомневался: повернувшись к Глааве, он не спускал глаз с Хелгвора. Акроун все понял и, не желая разжигать ссору прежде, чем они победят тзохов, произнес:

– Хтраа будет командовать людьми, которые пойдут по берегу, а Хелгвор поведет его за собой.

Хелгвор в отчаянии посмотрел на Глааву; она стояла рядом с одной из женщин: лицо мрачное, в душе зреет глубокая обида.

На рассвете Хейгоун двинулся на сухие земли вместе с шестью воинами, гвахами и собаками. Хтраа с Хелгвором отправились к верховью реки: его отряд нес две пироги для переправы через воду. Узкие залитые пространства обходили, а иногда переходили вброд.

Хелгвора терзали грустные мысли: образ Глаавы томил его юное сердце, он не мог не думать о ней, она сопровождала каждый его поступок, каждое движение. Раньше его занимало только поражение тзохов. Сейчас он гораздо больше думал о завоевании Глаавы.

Хтраа, брат женщины, родившей Хелгвора, по обычаю племени считался его отцом. Он любил Хелгвора. Человек спокойного и невозмутимого нрава, покорный вождю, он ненавидел Хейгоуна. Хтраа был опытным воином, но почти лишен природного чутья, никогда не рвался в вожди, любил безделье. На охоте или в сражении он без особого рвения делал не больше необходимого. Он хладнокровно убивал зверей и был готов уничтожать тзохов. Точно так же, если бы приказал Акроун, он, не дрогнув, лишил бы жизни Хейгоуна и его сторонников, но предпочел бы действовать хитростью. Его не волновали ни смерть, ни страдания тех, кто был ему безразличен, но гибель Хелгвора или Иоука на много дней повергла бы его в печаль.

Иоук, брат Хелгвора, был похож на Хтраа. Более жизнестойкий, чем брат, он был способен сильнее ненавидеть. Он родился раньше Хелгвора, но покорно признал превосходящую силу и ловкость брата и даже гордился им. Иоук был из тех, для кого другие люди могут быть ярким продолжением их собственной жизни.

Первые несколько часов отряд продвигался с трудом. Шесть собак, волк, гвахи и воины искали, но не находили след.

Когда солнце пересекло первую четверть небосвода, Хтраа сказал:

– Если тзохи успели пройти здесь до потопа, они уже очень далеко впереди.

– Разве паводок не сильнее в верховье реки? – спросил Хелгвор.

Хтраа пожал плечами; его узкое лицо вновь обрело выражение полного безразличия. Они только что пересекли затопленный овраг и, обогнув камни, шли по суше. Гвахи почти бездействовали: они проголодались, наступило время привала. Хелгвор решил осмотреть равнину и взобрался на валун. В поле зрения появлялись и исчезали всевозможные звери: олень, сайгаки, лоси, стремительно проскакал табун лошадей, а под облаками проплывал журавлиный клин.

Собаки и оугмары тоже искали следы на земле, а собаки еще и принюхивались.

Наконец глаза Хелгвора загорелись: в овраге он заметил стадо зубров.

Он пробрался сквозь заросли, прополз в высокой траве и оказался на расстоянии полета стрелы от стада. Зубры паслись в лощине, покрытой свежей после паводка травой. Два огромных самца охраняли стадо и держались друг от друга на расстоянии – возможно, после неудачного поединка. Рыжеватая грива закрывала им плечи и падала на глаза. Ноги казались слишком тонкими для такого массивного тела; широко расставленные острые рога могли бы отбросить на пять локтей тигра, льва и серого медведя.

Стадо беспечно паслось неподалеку. Время от времени один из самцов поднимал огромную голову, принюхивался и оглядывал всю ширь окружающего пространства черными с фиолетовым отливом глазами.

Хелгвор подкрался ближе, натянул тетиву…

Один из зубров замычал; самки подняли меланхоличные морды: в воздухе витал враждебный запах человека. Некоторым он был уже знаком, и один самец, который несколько раз видел, как действует двуногий зверь-убийца, дал сигнал к отступлению.

Но стрела уже ударила его в грудь, острие пронзило сердце. Зубр в ярости ринулся на запах, а стадо бросилось бежать.

Хелгвор выпрямился. Он восхищался гигантским животным и знал, что тот защищает свое стадо, поэтому даже слегка сожалел о содеянном. Но оугмары, гвахи и даже звери ждали мясо, насыщающее их желудки.