Читаем Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации полностью

С отступлением из Киева Краевой партийный комитет, в силу создавшихся условий, совершенно устраняется от руководства как партийной, так и советской работой. Разногласия, вызвавшие распад Народн. Секретариата, создали две тактические линии в рядах членов партии, работавших на Украине, и единое руководство до разрешения вопроса, вызвавшего разногласия, являлось совершенно невозможным. Кроме того, партийные товарищи, ставшие во главе нового состава Сов. правительства, после переорганизации, произведенной в Полтаве, не считали для себя Краевой Комитет авторитетной партийной организацией. Большинство членов Краевого комитета и президиум его в целом ушли на фронтовую работу. Вторым Всеукраинским съездом Советов Краевой комитет не руководил, и большинство членов Краевого комитета даже не присутствовали на съезде. Съезд проводили товарищи, ставшие во главе переорганизованного Нар. Секретариата, екатеринославские активные партработники и товарищи, приехавшие на Украину в начале войны с Германией. За весь период борьбы с оккупантами Краевой парткомитет ни разу не собрался и как бы прекратил свое существование.

С падением Харькова и начавшейся эвакуацией Таганрога члены президиума Краевого комитета подняли вопрос о необходимости укрепления нашей партийной организации, а в связи с этим и вопрос о партийном центре на территории Украины. В частных беседах некоторые члены президиума Краевого комитета высказывались за необходимость срочного созыва Краевого комитета, с тем чтобы Краевой комитет немедленно приступил к созыву Всеукраинской партконференции. Но эти соображения не встречали поддержки. Товарищи высказывали опасения, что если только Краевой комитет будет созывать Всеукраинскую конференцию, то единства не достигнем, и можно ожидать, что группа товарищей, которых поддержат приехавшие в период войны с Германией, примут шаги к созыву параллельной партконференции, основываясь на том, что Краевой партийный комитет, по существу, не является всеукраинским партийным органом, так как наряду с ним существует Донецко-Областной партийный комитет. Числа 14/ІV в Таганроге президиум Краевого комитета, с участием тт. Пятакова, и Бубнова, после обмена мнениями, принял решение, вследствие отсутствия возможности спешно созвать Краевой комитет и ввиду присутствия новых активных работников, принимавших руководящее участие в работе Советского правительства с момента войны с Германией, созвать партсовещание активных работников Украины, на котором поставить на обсуждение два вопроса: о роспуске ЦИК Советов Украины и об организации бюро по созыву партконференции коммунистов Украины. Сообщение о созыве партсовещания разослать от имени Краевого комитета и активно-руководящих работников за подписями Е. Бош (Кр. комитет) и А. Бубнова (руководящих работников).

19—20 апреля состоялось партсовещание в Таганроге. Присутствовали, в громадном большинстве, фракция ЦИК и активные партработники Киева, Екатеринослава и Полтавы, эвакуировавшиеся ранее и находившиеся в Таганроге; из работников Дон. – Крив. Областного и Харьковского комитетов никого не было, из работников фронта – только некоторые товарищи[123] из нашей группы войск, из не оккупированных мест приехали только из Ростова 2 или 3 товарища. Всего присутствовало 69 товарищей.

Положение на фронте к 19 апреля значительно ухудшилось. Наши войска по всем направлениям отступали, откатываясь к Ростову, и до открытия работы совещания в срочном порядке был внесен вопрос о дальнейшем существовании Советского правительства. После краткого обсуждения принято решение о роспуске ЦИК Сов. Украины с тем, что Нар. Секретариат сохраняется и переезжает временно в Москву. После этого решения собравшиеся на совещание разошлись, так как фракция ЦИК должна была торопиться на пленум ЦИК Советов Украины. Вечером того же дня 19 апреля совещание начало свою работу[124].


ПРОТОКОЛ ПАРТИЙНОГО СОВЕЩАНИЯ КОММУНИСТОВ Б-КОВ

(членов Центрального Исполнительного Комитета Советов Украины и работников из оккупированных и неоккупированных местностей Украины), состоявшегося 19–20 апреля 1918 г. в г. Таганроге.

Председательствовали на заседании 10 апреля – т. Георгий Пятаков, 20 апреля – т. Николай Скрынник, секретарем на обоих заседаниях был т. Исаков (Крейсберг).

На совещании был принят следующий порядок дня:

1. Задачи и правомочия Совещания.

2. Образование самостоятельной партии коммунистов-большевиков Украины.

3. Тактика партии на Украине.

4. О выборах в различные представительные учреждения на Украине.

5. Организационные вопросы.

6. О взаимоотношениях с левыми украинскими социал-демократами.

7. Партийная программа.

1. По вопросу о задачах и правомочиях Совещания принята следующая резолюция.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные тайны XX века

Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное