Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Осенью 1910 г. англо-российские отношения откровенно ухудшались. Россия пыталась улучшить отношения с Германией. Извольского, известного франкофила и англофила, удалили из Министерства иностранных дел и отправили в Париж. В ноябре Николай II и его новый министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов поехали в Потсдам для переговоров о соглашении с Германией по Багдадской железной дороге и Персии. Британцы не знали, насколько далеко может зайти царь и какое секретное соглашение они могут заключить с Вильгельмом.

В Тегеране Поклевский и Баркли не имели дела с вопросами большой политической стратегии, но в их отношениях отражалось нараставшее напряжение между двумя странами. Предполагаемый заем Имперского банка, открытая угроза Сазонова о военной оккупации Северной Персии вынудили британцев ужесточить свою позицию. Когда Баркли сообщил Поклевскому, что Имперский банк готов предоставить заем, русский посланник был сильно возмущен. Он сказал, что российское правительство не отказывается от приоритета конверсии долгов Персии перед Россией, а в случае подписания контракта о займе с Имперским банком возможен ультиматум персидскому правительству с угрозой взять таможни под свой контроль, если конверсия не будет завершена без промедления.

В британском министерстве иностранных дел согласия по вопросу займа не было. Позиция России была ясна. Она не хотела позволить кому-либо одалживать Персии деньги, пока не будут выполнены русские требования. Наличие в персидской казне денег уменьшило бы зависимость Персии от России и сделало ее менее покорной. Министр Грей никак не мог принять решение. Некоторые из его подчиненных считали, что поздно отступать от обещания займа, другие хотели выждать, посмотреть, как будут развиваться события. А. Николсон, как обычно, с настойчивостью защищал русскую сторону. Грей соглашался, что отступать в вопросе займа слишком поздно. «С другой стороны, – писал он, – мы не можем возражать против того, чтобы русские требовали от персов конверсии».

В конце концов русские взяли верх. Имперский банк не подписывал с Персией контракт о займе, пока русские не добились объединения различных долгов Персии перед Россией. Договор об этом был подписан 10 января 1911 г. в Тегеране. Консолидированный долг должен был быть выплачен в течение следующих 15 лет. Доходность займа была установлена в 7 процентов годовых, а в качестве обеспечения заявлены доходы всех таможен, кроме таможен Фарса и портов Персидского залива.

Теперь Имперский банк был свободен в своих действиях и мог выпустить заем. 8 мая 1911 г. контракт был подписан А. Вудом и Исмаил-ханом Момтазом од-Дойлы. Банк согласился дать Персии 1,2 миллиона фунтов стерлингов под 5 процентов годовых. В качестве обеспечения служили денежные поступления с таможен. Комментируя условия займа, Поклевский сказал, что они неблагоприятны для банка, имея в виду низкую процентную ставку кредита. Он объяснил готовность банка предоставить этот кредит из-за конкуренции со стороны фирмы Селигманов. Имперский банк не только принял на себя расходы по выпуску займа в обращение, но и взялся уплатить за старые претензии Лондонской биржи к персидскому правительству (в связи с мошенничеством одного из персидских посланников в Лондоне, предложившего выпустить на бирже персидские лотерейные билеты).

Деньги были необходимы персидскому правительству, чтобы восстановить порядок в стране и возобновить нормальную деятельность. Однако ни одной из этих целей невозможно было достигнуть, пока русские войска оставались на персидской территории в Тебризе, Реште и Казвине. Британцы также были заинтересованы в том, чтобы русские ушли из Персии. Во время визита царя к королю Эдуарду VII в августе 1909 г. Извольский и Бенкендорф обсудили проблемы Персии с Асквитом, Греем и Николсоном. Грей уговаривал русских вывести войска: «Чем дольше они там остаются, тем больше риск антирусских волнений в Персии, а если волнения вспыхнут, то вывести войска будет труднее, чем когда-либо». Извольский объявлял о своем желании вывести войска, но хотел иметь гарантии, что торговые пути будут оставаться открытыми, а положение дел в Тегеране не станет еще хуже. Он подчеркивал роль кавказских революционеров в «недавних беспорядках»; говорил, «что новым шефом полиции в Тегеране стал русский революционер, совершавший в России террористические акты и бежавший от русской полиции». Но в этом Извольский ошибается: армянин Ефрем-хан был из Турции, а не из России.