Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Пока персидское правительство пыталось удержать все в секрете, Вулф связался с лондонской фирмой «Самуэль и Кº», в распоряжении которой было достаточно средств для финансирования займа. Самуэль и его партнер В. Леви, имевшие интересы во многих азиатских странах, захотели получить поддержку британского правительства. В феврале они проинформировали министерство иностранных дел о своих планах, и им было обещано, что эта информация не попадет к русским. Но дипломаты предали ростовщиков. Грей, узнав об этом плане, поручил Николсону сообщить о нем Извольскому и предпринять шаги, чтобы оба правительства вместе помешали Персии получить этот заем. Баркли в Тегеране уже предостерег персов против сношений с Вулфом и его помощниками. Он писал персидскому правительству: «Правительство его величества не может согласиться с тем, чтобы персидское правительство закладывало источники общественного дохода в качестве обеспечения любого займа; кроме того, переговоры о займе ведутся в настоящее время между британским и русским правительствами с одной стороны и персидским правительством с другой».

Персы заявили протест: переговоры с двумя державами «не могут повлиять на право правительства распоряжаться своими независимыми средствами»; две державы согласились признать право Персии занимать деньги у третьих сторон, если только доходы с таможен, обеспечивающие русские и британские займы, не будут предложены для обеспечения новых займов и если Персия заключит соглашение о регулярных выплатах по своим старым долгам Британии и России.

Министерство иностранных дел проинформировало фирму «Самуэль и К⁰», что Британия и Россия поручили своим посланникам в Тегеране противодействовать частным займам. Вулф был в ярости. Министерство иностранных дел не только нарушило свое обещание и поставило русских в известность, но и прямо выступило против предпринимателей в Тегеране. В письме Ч. Гардингу Вулф указал, что две независимые финансовые группы готовы были «провести вместе с моим синдикатом реорганизацию персидских финансов». Бросая вызов министерству иностранных дел, он добавил: «Каковы бы ни были в результате англо-русского соглашения взгляды министерства иностранных дел по этому вопросу, я вынужден заявить, что консолидация персидского долга будет предпринята немедленно».

Русские дипломаты поспешили воспользоваться проделанной Греем брешью. Граф Бенкендорф предложил, чтобы две державы вынудили персидское правительство не предоставлять иностранцам никакие концессии без одобрения России и Британии. Предложенная им записка Персии должна была содержать угрозу: «Если персидское правительство не будет действовать в соответствии с волей двух держав, последние предпримут меры, которые сочтут необходимыми для защиты своих интересов». Грей колебался. Как можно оправдать подобную акцию перед другими государствами и перед парламентом? Он считал достаточным наложить ограничения на свободу

Персии в отношении ее средств связи, телеграфа и портов. Последнее условие предложенной записки показалось ему похожим на ультиматум; он считал, что его необходимо смягчить.

Николсон передал мнение Грея Извольскому, который представил новый вариант записки. В смягченной редакции это звучало так: «Перед предоставлением концессий на средства связи, телеграфы и порты иностранному подданному персидское правительство обменяется мнениями с Британией и Россией, чтобы были разработаны меры для обеспечения политических и стратегических интересов двух держав».

Записка была доставлена персам Поклевским и Марлингом. Министр иностранных дел Хосейн Коли-хан Навваб ответил, что Персия никогда не согласится ни на какую концессию, нарушающую ее дружбу с двумя державами. Все же, добавил он, «персидское правительство должно оберегать свою независимость и несомненное право свободы, которым обладает эта страна». Но записка произвела нужное действие: еще до конца лета Вулф и его помощники сошли со сцены.

Не успели еще планы Вулфа провалиться, как на сцене появились другие капиталисты. В мае лондонская фирма братьев Селигман написала в министерство иностранных дел, что она готова начать с Персией переговоры о займе. С. Селигман хотел, чтобы министерство иностранных дел позволило ему упомянуть в своих проспектах об одобрении правительства. Л. Малле ответил от лица министерства, что это зависит от условий контракта. «Но невозможно выразить одобрение контракту, неприемлемому для русского правительства», – заключил Малле.

Грей не хотел одобрять ничего, что не подходило бы русским. Он дал понять графу Бенкендорфу, что Британия не поощряет этого займа, а Селигман действует независимо от министерства иностранных дел. Русское правительство признало, что оно было бы встревожено большим займом из британских источников.