Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

После русского ультиматума от 29 ноября, изгнания Шустера и резни в Тебризе Хорасан был на грани взрыва. Русский генеральный консул в Мешхеде князь Дабижа был не меньшим империалистом, чем Похитонов, Миллер и Некрасов. Подобно им, он был сторонником использования вооруженной силы и убежденным приверженцем Мохаммада Али. Предвидя антирусскую вспышку, он написал генерал-губернатору Туркестана Александру Васильевичу Самсонову, что персы готовятся к священной войне. Самсонов получил согласие Сазонова на отправку в Хорасан войск, но встретил противодействие со стороны Поклевского, считавшего, что такая акция несвоевременна, «поскольку появление наших вооруженных сил в этих фанатичных местах может послужить к росту антирусской агитации».

Относительное спокойствие было нарушено через месяц, причем не националистами и не революционерами, а приверженцами Мохаммада Али и русскими агентами. Восуг од-Дойлы жаловался Баркли, что русские чиновники набирают туркмен в войска Мохаммада Али и агитируют в его пользу. Следуя инструкциям Грея, Бьюкенен обратил на это внимание русского правительства. Он также пожаловался Сазонову на князя Дабижу, чье отношение, писал он, «не было вполне беспристрастным». Агентов генерального консульства в Мешхеде обвинили в агитации в пользу бывшего шаха и подстрекательстве жителей Мешхеда к неповиновению полиции. Бьюкенен выражал беспокойство своего правительства: «Накапливающиеся доказательства того, что экс-шаха поддерживают русские агенты – действующие, как хорошо известно правительству его величества, вопреки приказам русского правительства, – вызывают серьезное беспокойство правительства его величества, вынуждают просить российское правительство направить своим представителям в Персии дополнительные инструкции по этому вопросу. Правительство его величества уверено, что русским представителям незамедлительно будут даны инструкции воздерживаться от оказания помощи, прямо или косвенно, экс-шаху или его сторонникам. Правительство его величества также уверено, что на действия князя Дабижа в Мешхеде будет обращено серьезное внимание».

Консул Дабижа утверждал, что всячески старался предотвратить «брожение» в Мешхеде. Он даже изгнал из консульства некоего Сардара Юсефа, узнав о его связи с недовольными. В отношении же русских, возглавляющих толпы и занимающихся иной деятельностью в пользу бывшего шаха, Дабижа писал: «Я не отрицаю участие российских подданных в волнениях, хотя я настоятельно предлагал воздерживаться от подобного участия; но я не могу, да и не имею права запретить им посещать мечети». На полях телеграммы консула есть занятное примечание: «В соответствии с пожеланием г. министра эта телеграмма не посылается царю. СПб. 29 января (11 февраля) 1912 г.». Возможно, Сазонов считал, что Николай может благосклонно отнестись к деятельности консула. В конце концов, тот просто продолжал делать то, что всего несколько дней назад поощрялось высшей властью Санкт-Петербурга. Сазонов и кабинет решили не предпринимать действий, которые вызвали бы еще большее ухудшение англо-русских отношений, и бросили Мохаммада Али на произвол судьбы. Дабижа должен подчиниться этому решению.

Ситуация в Мешхеде становилась все более напряженной. 19 февраля в город прибыл знаменитый бандит Мохаммад из Нишапура с группой из двадцати человек и воспользовался правом «баста» в гробнице восьмого имама Резы – самом священном месте для шиитов Персии. Теперь бандит Мохаммад и Сардар Юсеф-хан вместе устраивали демонстрации в поддержку Мохаммада Али. Поощрял их к этому Шоа' ос-Салтане, сообщивший телеграммой местному духовенству о скором прибытии в Мешхед бывшего шаха. Дабижа был слишком сильно связан с Мохаммадом Али, чтобы изменить свои взгляды так стремительно, как требовали Поклевский и Сазонов. Он продолжал оказывать тайную поддержку реакционерам, укрывшимся в священной усыпальнице. Британский консул, будущий историк Персии майор П. Сайкс докладывал, что Дабижа передал духовенству телеграмму Шоа' ос-Салтане и отказался сотрудничать с Сайксом. Санкт-Петербург вежливо поинтересовался этим, а Поклевский, знавший истинное положение дел, откровенно приказал Дабиже «положить конец волнениям, имеющим место в настоящее время в Мешхеде».

Иностранные корреспонденты в Тегеране и Санкт-Петербурге подхватили новость о том, что Дабижа поддерживает Мохаммада Али. Премьер-министр В.Н. Коковцов попросил Сазонова «ввиду крайней нежелательности распространения подобной информации» еще раз повторить русским консулам, особенно Дабиже, что их действия должны строго соответствовать инструкциям и отношению правительства к бывшему шаху.