Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Я по тебе скучал, — Гарри сильнее сжимает коленку, тем самым привлекая её внимание. Вновь серые глаза обращаются исподлобья. Тереза смотрит нежно, на губах играет любимая им улыбка.

— Я тоже, с ума тут сходила. Надо было позвонить, а не мучить нас обоих. Прости, — её улыбка исчезла всего на мгновение и снова вернулась, — Ты выглядишь просто ужасно! — большим пальцем она провела по его щеке, а затем едва коснулась серых мешков под глазами.

— Настолько сильно я хотел тебя увидеть, у всего есть своя цена, — Посмеивается над её головой.

Она прикрывает устало глаза, вдыхая еле доносящийся аромат его тела, и понимает: соскучилась. Прошедшие дни дались ей эмоционально очень тяжело, пока в голове постоянно крутился вопрос: «Почему она вообще так поступила в Италии?». Это будто была неконтролируемая вспышка гнева, которую погасить смогло только время.

— Я много думала о нас с тобой, вспоминала расставание, перерыв. — Переходит на шёпот, но он её прекрасно слышит, — И больше так не хочу. Это упущенное время отвратительно сказалось на нас, поэтому не хочу больше так рисковать.

Каждое сказанное ею слово задевало невидимые струны души: Тереза действовала правильно и одновременно так, как он хотел. Верил ли он в правдивость всего происходящего? Сложно сказать. Ему просто было хорошо и тепло. Возможно до первого шторма, первой ссоры или первого конфликта, но у них есть время пришвартоваться в тихой гавани.

— Знаешь, — Гарри осторожно нарушает тишину, — я надеялся, что мы отметим Новый Год вместе, ты, я, Ханна, моя мама, твоя бабушка и Тим. Что думаешь? Мы ещё можем совершить невозможное?

— Будем надеяться на новогоднее чудо, — хихикнула, вновь войдя в течение реки, где им хорошо и весело друг с другом.

— Тогда пойдём внутрь, — высвобождая из объятий, Стайлс попробовал встать, — Ханна по тебе безумно соскучилась!

Как только они зашли в дом и нашли Энн вместе с малышкой, радости у второй просто не было предела. Она вопила и пищала даже тогда, когда нагло залезла на руки. На помощь Терезе пришёл Гарри, больше волнуясь, конечно, за ещё маленький плод по сердцем девушки.

— Иди сюда, — еле оторвал счастливую Ханну, у которой аж глаза блестели, — А тебе не стоит поднимать тяжёлое, она всё-таки не маленькая девочка. — Строго наказал, на что темноволосая всего лишь улыбнулась.

Дела заставили их двигаться по дому. Тереза в первую очередь позвонила бабушке и требовательно сказала, что ждёт их у себя на праздновании, на что та даже как-то легко согласилась. А затем им с Энн на кухне пришлось не сладко. Пока Гарри вовсю отвлекал неугомонную Ханну игрушками, украшением дома, мультиками по телевизору, покатушками на спине, та всё равно рвалась именно туда, где сейчас — полный замес.

Тереза и Энн вели себя непринуждённо, обменивались фразами, рецептами, уточняли, что буду готовить, пока не приступили к самому процессу. Это сложнее, чем кажется, потому что на одной строчке в меню надо поместить особенного Гарри с особенной диетой, затем угодить Ханне каким-нибудь вкусным десертом, и не забыть про то, что есть беременная Тереза, аппетит которой серьёзно поменялся. Да, она поделилась с Энн, что стала кушать куда больше, уставать быстрее да ко всему прочему ещё и проходит через эмоциональную встряску каждый день, буквально каждый день.

— Знаешь, когда я была беременна Джеммой, она мой первый ребёнок, — на всякий случай уточнила, хотя Гарднер была уже в курсе, — всё, что мне казалось вкусным до беременности, стало противным во время. Это пройдёт, когда родишь, но иногда жестоко, что любимые блюда вызывают тошноту.

— Я давно не питалась так плохо. Мне нравилась диета Гарри, но он настоял, что я должна кушать во время беременности всё, что захочу. Даже если это будут чипсы с газировкой.

— А ты против? — сразу вопросила женщина, — Знаешь, у Саманты были проблемой с восприятием своей фигуры после родов. Она голодала.

— Я никогда не парилась насчёт фигуры: в школе всегда носила что-то мешковатое, толстовки, например, джинсы, худи. Ничего симпатичного.

— Неправда! — в кухню вошёл Гарри, услышав их разговор из другой комнаты, — На День Рождения ты пришла в юбке. Я помню, когда увидел эти ножки на каблуках! — с ехидной улыбкой на лице обратился к темноволосой, а затем перевёл взгляд на маму, — Поверь, там есть, на что посмотреть.

— Я знаю, — по-доброму посмеялась Миссис Твист, — Тереза и правда красавица.

— Вы заставляете меня краснеть, — опустив голову чуть ниже, она спрятала очевидный румянец на щеках и продолжила нарезать овощи в салат.

— Ты — самое красивое создание. — Успевает кинуть напоследок и выйти из кухни.

Ещё несколько минут Тереза в тишине улыбается и обдумывает его очевидные комплименты. Они действительно подкупают её, побуждая сделать что-нибудь приятное в ответ. Над этим она решила хорошенько подумать.