Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Как он кстати? Мы с ним почти не созваниваемся из-за разности графиков, но пусть он знает, что я не против как-нибудь поужинать с вами, — вновь Алессандро напомнил о своей индивидуальной душевности, и Тереза не смогла удержать себя от предложения, которое последовало.

— Он сейчас сильно занят, постоянно проводит время за тренировками в Лос-Анджелесе и готовится к своему триумфальному возвращению, — в её тоне отчётливо послышались нотки гордости.

Тереза видела его на ринге всего один раз, но это был незабываемый раз, как и те эмоции, которыми она была переполнена после боя. Иногда она вспоминала его образ в спортивных боксёрах, руки покрыты перчатками. В такие моменты Тереза чувствовала укол возбуждения где-то внизу живота. Что-то было очаровывающее, когда он становился таким… Неуправляемым. Холодным. Расчётливым. Даже сейчас Тереза прикусила губу и прикрыла блаженно глаза, всё отчётливее и отчётливее возбуждаясь. Чувство граничило со страхом, поэтому и вызывало такие эмоции.

Внезапно в её вроде таком просторном кабинете показалось очень душно, и девушка метнулась к окну, поправляя параллельно свои влажные волосы.

— Чёртовы гормоны! — выругалась вслух и нашла какие-то ненужные бумажки на столе. Сложив их, она быстро и небрежно начала обмахивать лицо. Взгляд скользнул на большую фотографию, которой Тереза специально выделила место на свободной стене.

Это с их последней фотосессии, прошедшей в Италии. Сейчас ей уже даже не помнилось то, как они ругались тогда, лишь его незабываемые снимки. На этом его взгляд отведён в сторону, волосы разбросаны и касались ушей, бровей и скул, а на самой голове плотно сидит венок из позолоченного металла. На груди висит крест, Тереза частенько опускала на него свой взгляд, но всё чаще возвращалась к тому одухотворённому выражению лица.

— Боже, — прохныкала и насильно отвернула голову, попытавшись сфокусироваться на работе, но ей мерещился образ повсюду. Это настоящий приступ, будто ломка, и ей хотелось, чтобы он прямо сейчас прекратил все её страдания, оказавшись здесь. Она бы наплевала на этические нормы и закрылась бы с ним в кабинете на долгие полчаса.

Расстегнув белый пиджак полностью и стянув его с себя, девушка откинула вещь на спинку кресла и в который раз прижалась губами к стакану с водой. Чтобы хоть как-то отвлечься, она позволила себе ненадолго отбросить дела и заглянуть в ту папку, где сложены все планы на детскую комнату. Они с Гарри отказались и от белого, и от бежевого, поэтому сейчас Тереза переключилась на другие варианты. Просторная спальня для малыша или малышки, несколько больших мягких игрушек в виде всем известных животных: жираф, бегемот и зебра. Небольшое сафари. И эта идея всё теплее грела её сердце.

Так Гарднер и не смогла отвлечься от мыслей про Гарри, телефон завибрировал на столе. Звонивший и был её головной болью.

— Ты достал меня! — злобно буркнула в телефон, когда ответила на звонок. На несколько секунд она всерьёз выбила почву у него из-под ног, Гарри молчал и не представлял, что успел натворить.

— Я что-то упустил? — весь его голос сквозил непониманием.

— Я не могу сконцентрироваться на работе, и ты просто не выходишь из моей головы… — она так мило созналась в своей зацикленности, заставив его по другую сторону телефона ухмыльнуться довольно.

— Ты представляешь меня в своих секс-фантазиях? — несмотря на то что он звонил по крайне важному вопросу, сейчас нельзя было упустить этот момент.

— Совсем немного, — прикусив губу, Тереза увлечённо наматывала прядь на палец, — Знаю, что прозвучу крайне отчаянно, но ты не хочешь заехать ко мне хотя бы на полчаса? Мне этого хватит.

— Тереза, ты — похотливая девушка! — не веря, что она только предложила ему заехать на секс, Гарри тут же поймал себя на мысли, что иногда совсем её не знает. Куда пропадает вся невинность в такие моменты?

— Я даже не хочу этого отрицать, что делает меня ещё более ужасной.

— У нас с тобой разные понятия ужаса, — нагло усмехнулся, — Но хочу признаться, что есть и приятные стороны твоих разбушевавшихся гормонов.

— Значит ли это, что ты приедешь и удовлетворишь мои гормоны? — она на его удивление продолжала говорить пошлости.

— Я бы с радостью, но сейчас у меня интенсивная тренировка… Хотя я пойду тебе навстречу и оставлю побольше сил на ночь, — все пошлые шутки сошли на милый флирт, и Тереза просияла довольная и счастливая.

— Погоди, а чего ты звонил? — она только сейчас вспомнила, что он был тем, кто набрал первый.

— Вообще моё дело далеко от шуток, — ему теперь совсем не хотелось поднимать тему, на которую Тереза явно не отреагирует с интересом или даже посочувствует.

— Тогда говори! — потребовала, не желая выжидать томительного открытия.

— Мне позвонили сегодня, когда я тренировался, и это оказалась… — Он не хотел начинать тему, уже отказался от того, чтобы вносит подобную новость в их наконец сложившуюся семью, — Мама Себастьяна.