Бордель: Призови мою боль (СИ)

— Спасибо вам огромное, — он, больше не обращая внимания ни на что, наконец ворвался в палату.

Кейт уже сидела у Терезы между ног в маске и в белом халате, вокруг крутились ассистенты, что-то постоянно делая и командуя. Сама девушка откинула назад на несколько секунд голову, тяжело дыша. Он не растерялся, наоборот, сделав несколько шагов в сторону её больничной кровати, нашёл разгорячённую руку, сжимающую светло-розовую простынь, и прижал к своим губам. Она встрепенулась, будто бы очнулась, и нашла его глаза, в которых нашлось облегчение, нашлось умиротворение.

— Ты здесь… — её волосы слиплись от пота, и прядки прилипали к лицу. Всё тело горело, слышалось шумное и немного сбитое дыхание.

— Конечно, — вторую руку он нежно положил на её горящий лоб и улыбнулся, подбадривая, — тем более ты бы мне не простила, если бы я пропустил твои роды.

— Ты прав… Не простила бы…

— Тереза, — обратилась Кейт, — Тужься!

Она с лёгкостью обхватила его кисть и сжала, как только начала тужиться. Глаза зажмурились, рот приоткрылся в полустоне или полукрике, и она подалась чуть вперёд. Хватка её руки заставила его самого чуть ли не вскрикнуть, это было что-то с чем-то, но он лишь расширил глаза и положил вторую на её спину, нежно, успокаивающе поглаживая. Схватка длилась недолго, и темноволосая снова упала назад, тяжело дыша.

— Голова малыша ещё ближе, но недостаточно, — сообщила громко Кейт, и в Терезе проснулись новые силы. Серые глаза любовно обратились к Стайлсу.

— Ты молодец, осталось совсем немного. — Гарри начал убирать волосы с её лица, иногда поглаживая скулы.

— Итак Тереза, сейчас постарайся изо всех сил, чтобы малыш продвинулся, и я смогла его достать, — Кейт подняла глаза на девушку, и та, будто ей вверили самую серьёзную миссию, качнула головой, приготовившись, — Тужься.

Её рука сжала его кисть до хруста, и Гарри сам уже прикрыл глаза, надеясь, что сейчас всё у Терезы получится. Спустя несколько секунд она сорвалась на тяжёлый утробный стон, и откинулась назад.

— Недостаточно, Тереза, надо ещё сильнее… — Кейт обратилась чуть строже, и её глаза метнулись к экранам каких-то приборов.

— Хей, — тихо обратился мужчина к выдохшейся Гарднер, — Постараешься?

— Я так устала, — жалостливо прошептала, — Надо было соглашаться на эпидуральную анестезию, боль бы меня так не вымотала.

— Но ты уже рожаешь, дорогая. — Усмехнулся, заставив и её улыбнуться в ответ.

Когда Кейт снова дала команду тужиться, Тереза собрала все силы в кулак и с победным криком обрушилась на свой организм. Небольшая заминка, все заметались, и наконец, когда на руках врача появился крошечный комочек из плоти и кожи, послышался громкий, уверенный крик в ответ на все предыдущие возгласы Гарднер. Не прошло и пяти минут, как обтёртый, лишённый связи с матерью через пуповину и кряхтящий себе что-то под нос малыш оказался у Терезы на руках.

— Поздравляю, у вас мальчик! — Кейт встала по другую сторону от темноволосой, пока Гарри и Энн заглядывали на руки Терезы.

— Мальчик… — несмотря на то что будущая мать изначально хотела и мечтала о девочке, сейчас в её голосе слышались радость и трепет. Серые слезливые глаза обратились к Гарри, — Хочешь взять?

— Спрашиваешь? — удивлённо шатен вскинул одну бровь, и в протянутые руки их сын переплыл.

Он был похож на любого новорождённого, ничем пока особо не отличаясь. Надо, чтобы хоть немного времени прошло прежде, чем Тереза и Гарри начнут узнавать в малыше друг друга, но девушке уже что-то подсказывало, что он будет похож больше на папу. Стоит посмотреть на Ханну, которая унаследовала не только кудрявые тёмные волосы, губы и улыбку, но и характер. Как бы сам Гарри не хотел признавать капризность и невыносимость своей собственной личности, на деле Тереза видела всё, уже даже перестав их сравнивать. В её глазах они — одно целое. Генетика сильна и хитра в своих играх.

— Какой красивый, — Энн ласково взглянула на малыша, Гарри, с лёгкостью уместив его в локтевом изгибе, протянул навстречу свой длинный палец, — И такой тихий, — малыш широко открыл рот, когда шатен почесал его нежную щёку.

— Строптивый, раз не хотел так легко появиться и успел помучить маму… — его губы нежно накрыли личико сына в первом поцелуе. Обычно мамы проявляют эту нежность в первые минуты после рождения, но Гарри опередил её и забрал эту почётную минуту.

Когда изумруды хотели с любовью обратиться к той, кто подарила ему первого сына, он нашёл её умиротворённое лицо. Глаза закрыты, руки тревожно сложены на груди ладонями вниз. Он встревожился, и наконец передал малыша для обследований одной из медсестёр.

— С ней всё в порядке? Почему она не в сознании? — на него нахлынула волна страха, и перед глазами всплыло лицо Саманты.