Борис Парамонов на радио "Свобода" -2011

Дмитрий Волчек: Ушел Игорь Кон, ученый, который 50 лет объяснял советским людям и их наследникам преимущества личностной свободы. До сих пор живы воспоминания о том, какой фурор вызвала его вышедшая в 1967 году книга ''Социология личности''. Опубликованная ''Политиздатом'' монография, объясняющая, что в коллективистском мире винтиков есть место для частного человека с его самостоятельными устремлениями, не связанными со всеобщим благом, казалась почти революционной. Игорь Кон несколько раз менял направление своих исследований, увлекался разными темами, но всегда подчеркивал, что его поздние работы, изданные уже после отмены цензуры, связаны с опубликованными в СССР, главная задача сохраняется: раскрепощение человека, гуманизация, смягчение нравов.

Познакомился я с Игорем Семеновичем в 2000 году. Когда мы договаривались о встрече, я ожидал увидеть либерального, но все же советского ученого, пожилого профессора, который в конце 40-х годов учился с моим отцом. Но ошибся. Человек, с которым мы проговорили весь вечер в знаменитом в те годы пражском ресторане ''Прованс'', оказался вовсе не шестидесятником, живущим воспоминаниями, а современным космополитом, всё знавшим, всё читавшим, объехавшим весь мир, освоившим интернет и страстно интересовавшимся всем новым. Тогда мы еще не могли предвидеть, какой вал пошлости и обскурантизма обрушится на страну в путинском десятилетии, но уже ясно было, что наступают скверные времена. Среди прочего, говорили мы о том, как меняются нравы. Игорь Кон не любил, когда его называли сексологом, это была только часть его интересов, но в то время он опубликовал две самые знаменитые свои книги из этой области: ''Лунный свет на заре'' и ''Клубничка на березке''. Мне казалось, что процесс раскрепощения необратим, вскоре Россия догонит ту же Чехию, где в ту пору парламент обсуждал легализацию однополых браков. Помню, я наивно приводил в пример успех телешоу Елены Ханги ''Про это'', Игорь Семенович моего оптимизма не разделял и оказался прав: шоу Ханги вскоре закрылось, а нравы изрядно окостенели. В 2002 году в передаче Радио Свобода, посвященной особенностям любви по-русски, Игорь Кон говорил:

Игорь Кон: Особенность, на мой взгляд, заключается в том, что в России, в русский классической литературе и традиции, наибольшая разсогласованность, разобщенность духовных и чувственных компонентов любви. Это выражается уже в нашем языке. Например, по-французски и по-английски можно сказать ''заниматься любовью''. Когда появилась калька этого выражения по-русски, то я помню гневную статью в ''Известиях'': ''Любовь – это нечто такое, что можно только чувствовать, а заниматься можно только сексом''. Это разобщенность очень серьезная. Потому что практически эта невключенность чувственности в высокую культуру создает проблемы, потому что оборотной стороной этого является как раз прагматизм и готовность довольствоваться чем-то заведомо меньшим, неадекватным, и так далее, и в то же время испытывать по этому поводу острую неудовлетворенность. То есть чрезмерная идеализация имеет своим оборотом как раз добрачные внебрачные и прочие разные связи, и так далее.

Дмитрий Волчек: Как человек, столь свободный внутренне, столь несоветский, выжил при Хрущеве и Брежневе, работая в идеологической сфере, где правили Суслов и прочие динозавры? С этого вопроса я начал разговор с известным социологом, профессором Мичиганского университета Владимиром Шляпентохом.

Владимир Шляпентох: Игорь был замечательным человеком, но неохота мне приписывать ему свойства, которых у него, с моей точки зрения, не было. Он, честно говоря, хорошо вписывался в советскую систему, печатал свои статьи, вполне ортодоксальные, в философских словарях, в философских энциклопедиях. Потом он не очень ими гордился. Поэтому я бы не сказал, что он был внутренним эмигрантом в советском обществе. Но вместе с тем, он был глубоко западный человек и был глубоко поглощен западной культурой, западной наукой, и в этом отношении роль его, как источника информации о западной социологии и философии, была огромна. Очень мало людей в те годы были столь образованы и столь эрудированы, как Игорь Кон. Мне и пяти пальцев будет достаточно, чтобы перечислить этих людей в те времена. Отсюда – огромная просветительская роль Кона. Он не играл, он не участвовал в эмпирических социологических исследованиях, как его друг Ядов, как Шубкин, Здравомыслов и другие, его роль была ролью просветителя, он гарантировал нашу социологию от того, чтобы она не была провинциальной, чтобы она не замыкалась внутри страны. И он был гарантом того, что влияние официальной идеологии на социологию было минимально. Оно было, но Игорь был противовесом этого влияния. Это было в 60-е годы. Потом в стране наступила политическая реакция, и это повлияло на всех участников, всех основоположников социологии, включая и Игоря.