Борька, я и невидимка

—  Когда раньше?

—  Во вторник.

Он посмотрел на меня, сморщился и вдруг как захохочет. И ребята захохотали. А чего смеются, сами не знают. Наверно, для директора смеялись. Если бы он заплакал, они бы тоже плакать стали.

—  Кого же ты во вторник видел? — спрашивает директор. А ребята хохочут как сумасшедшие.

Я говорю:

—  К нам в школу один приезжал. Он станки привез. Я думал, директор.

А ребята еще сильнее хохочут. Ну сейчас-то чего смешного? Я же про станки говорю. Я повернулся к ребятам и сказал:

—  Чего вам смешно-то? Сами же думали, что он директор.

А они все хохочут, как заведенные. Я думаю: «Ну и смейтесь, а я смеяться не буду». Только я так подумал, у меня щека задергалась. Я ее прижал рукой, а она еще сильнее дергается. Я изо всех сил стараюсь, чтобы не смеяться, но от этого мне еще сильнее хочется. И я не удержался. Тоже начал смеяться. Сам злюсь, а смеюсь. Ребята понемножку перестали, а я все смеюсь. Я, чтобы на ребят не смотреть, смотрел на стенку. Там часы висели с секундной стрелкой. Эта стрелка прыгала, а мне почему-то смешно было, что она прыгает. Я нарочно отвернулся от часов и посмотрел на другую стенку. Там висел барометр. У него стрелки не прыгают. Но от этого мне еще смешнее стало. Никак остановиться не могу. Ребята видят, что я смеюсь, и опять начали хохотать. Может быть, мы бы до вечера смеялись. Но тут на столе у директора загудело что-то. Все сразу притихли. Директор щелкнул рычажком и говорит: «Занят». По том он нас спрашивает:

—  Так чем же я могу вам помочь?

Вика говорит:

—  Товарищ директор, станки совсем неисправные. На них работать нельзя.

—  А я тут при чем?

—  Вы нам обещали… — сказала Вика.

—  Наконец-то понял, — вздохнул директор. — Вы, значит, наши подшефные, и вам привезли неисправные станки. А вы хотите, чтоб вам дали исправные?

—  Если можно… если вы… — сказала Вика и замолчала.

Директор протянул руку к ящичку на столе и щелкнул рычажком. Там что-то вякнуло, а директор сказал:

—  Снабжение? Товарищ Петляев, зайдите.

Через минуту в дверь постучались.

—  Да? — сказал директор.

И вошел этот толстый, который к нам приезжал в школу. Я думал, он сейчас заорет: «Здорово, директор! Здорово, орлы! Где равнение? Барабан где?» — и потом нас выгонит.

А он сказал очень тихо:

—  Здравствуйте, Сергей Васильевич.

—  Здравствуйте, товарищ Петляев. Присаживайтесь. У меня к вам вопрос: вы станки в школу возили?

—  А как же, Сергей Васильевич! Сам лично. Молодежь… Так сказать, смена.

—  Станки в рабочем состоянии?

—  Да как сказать, Сергей Васильевич…

—  Где брали?

—  Те, Сергей Васильевич, что во втором цеху, в кладовушке.

—  Рагозинские?

—  Точно так, Сергей Васильевич.

—  Так это же лом!

—  Как сказать, Сергей Васильевич… Ребятишкам, им что? Покрутить… повертеть… принюхаться, так сказать.

—  Эти ребятишки через два года к нам придут, — сказал директор.

—  Это точно, Сергей Васильевич.

—  Что точно?! Что точно, товарищ Петляев? — Директор приподнялся со стула. Этот толстый даже попятился. Но тут директор посмотрел на нас и снова сел. — Обождите в приемной, товарищ Петляев, — сказал он совсем спокойно.

И толстый вышел из комнаты. Шел он как-то боком, даже на ковер не наступал.

—  Ну ладно, — сказал директор. — А зачем вам станки?

Ребята переглянулись. Что, ему непонятно? Милка подняла руку, как на уроке.

—  Мы хотим быть токарями. Вот. Чтоб помогать старшим.

—  Все хотите?

—  Все.

—  И ты хочешь быть токарем?

—  Я? Я… не знаю.

—  А ты? — спросил меня директор.

—  Я про то еще не думал, — сказал я. — Просто мне интересно на станке работать. Особенно если дырки…

И я рассказал директору, как мы сверлили дырки. А потом Вика рассказала про Алексея Ивановича, какой он хороший мастер. И другие ребята говорили. Но больше всего рассказывали про дырки. Борька даже нарисовал чертеж угольника.

—  Ну, а со станками вы все-таки что будете делать?

—  Ну, чего-нибудь обтачивать, — сказал я.

—  Чего-нибудь — неинтересно, — улыбнулся директор. — Хотите, я вам задание дам?

—  Какое задание?

Директор подошел к шкафчику и вынул оттуда железную коробку. Она была вся в дырках. Дырки были не только круглые, но и продолговатые.

—  Вот смотрите. Это панель для монтажа.

—  Это для приемника! — обрадовался Борька.

—  Верно, — сказал директор. — Таких панелей выпускаем много. Одних дырок — миллионов пять в месяц.

Ребята прямо ахнули. Мне тоже завидно стало. Вот бы на этом заводе поработать! Я могу хоть целый день дырки сверлить.

—  Так вот, — сказал директор. — Возьметесь такие панели делать? Заготовки мы вам дадим.

—  Пять миллионов? — спросил я.

Директор засмеялся.

—  Пять не пять, но немного дадим. Для начала. Посмотрим, как вы будете справляться. Согласны?

Все закричали, что согласны. А Дутов даже покраснел от жадности. Он уже, наверное, думал все дырки себе заграбастать.