Бородавки святого Джона

«Неужели… Венька? – думал он, застыв у собственной двери, оглушенный услышанным и увиденным. – Дядя Бен и Лерка?» Он вспомнил Венькино испуганное лицо, изумление, расспросы о Лерке. Его звонки… Это он звонил! Он пытался поговорить с Валерией! Но, если так… значит, ему неизвестно, что она убита. Ничего это не значит, сообразил он спустя минуту. Убийца, кем бы он ни был, озадачен появлением мнимой Валерии. Потому и звонит. Венька ли, другой ли…

«А как же Речицкий? – думал он. – Значит, не Речицкий. В тот вечер… с ней был Венька? Или… не Венька?»

– Не может быть, Сырников и убийство? Нет. Зачем Веньке убивать? Зачем? А что я вообще знаю о собственной жене? Мы жили рядом, но не вместе. Я ничего о ней не знаю! Не знаю, кто и за что мог желать ей смерти…

…Он не сразу попал ключом в замочную скважину. Дверь распахнулась прежде, чем он повернул ключ, и Валерия, всхлипывая, бросилась ему на шею. Она прижималась к нему, а он стоял, ошеломленный и напуганный ее порывом.

– Что случилось? – спросил он, ожидая дурных вестей. – Что?

Он с трудом оторвал ее от себя, чтобы посмотреть ей в лицо. Она подняла на него заплаканные несчастные глаза.

– Что? – повторил он.

Она молчала. Андрей стал трясти ее за плечи. Она по-прежнему молчала, только мотала головой, как тряпичная кукла.

– Да что с тобой? – закричал он.

И тогда она сказала, прерывисто дыша:

– Тебя не было весь день. Мне страшно одной.

И снова уткнулась лицом ему в грудь. Андрей машинально взглянул на часы – половина одиннадцатого. Он совсем забыл о ней со своими дурацкими разборками с Речицким и прогулками по пустому городу. Положение у него безвыходное, где ему помнить о ней.

– Прости меня, – сказал он. – Я дурак и негодяй. – Он даже не стал оправдываться, не знал как. Оправдания себе не находил. – День был бестолковый…

– У тебя все… хорошо? – Она тоже, видимо, ожидала дурных вестей.

– Просто отлично, – ответил он. – Единственная моя проблема – это ты.

Он взял ее за руку и повел в комнату. На диване было устроено гнездышко из подушек и пледа. Горел ночник синим зловещим огоньком. Видимо, она сидела здесь почти в темноте, ожидая его и прислушиваясь к каждому шороху извне. Андрей включил верхний свет, щелкнул по кнопке ночника. Снял плащ и повесил на стул, начисто забыв о фотографиях, полученных от Киры.

Они сидели на диване, обнявшись – как-то так получилось само собой. Валерия дышала ему в шею, и Андрею было щекотно от ее дыхания. Он вдыхал в себя незнакомый запах чужой женщины и испытывал странное волнение. Ему показалось, что их сердца бьются в одном ритме. Не отдавая себе отчета, он прижался губами к ее макушке и почувствовал, как она замерла. Андрей вспомнил, как однажды, сотни лет назад, совсем маленьким, он зажал в руке птичку – не то воробья, не то синицу. Птичка от страха закрыла глаза, замерла, и только сердце ее бешено стучало…

Валерия вдруг подняла к нему лицо, и Андрей, неожиданно для себя, поцеловал ее в губы. Она не отстранилась, только вздохнула коротко. И тогда он стал целовать ее лицо, волосы, глаза, губы, прижимая ее к себе, испытывая нежность, от которой рвалось сердце и щипало в глазах. Поднялся рывком, схватил ее на руки, отшвырнул ногой хлипкий кофейный столик…

У двери в спальню они застряли. Андрей неловко повернулся боком, Валерия вскрикнула, ударившись рукой о стену, и он, боясь уронить ее и теряя равновесие, уперся плечом в косяк двери. Секунду спустя он соскользнул вниз и уже у самого пола разжал руки и уронил ее на него. Валерия вскрикнула, он рухнул рядом, испуганный до обморока. Герой-любовник!

Ему показалось, что она плачет.

– Ты… ударилась? – Он потянул ее к себе.

Она повернула к нему смеющееся лицо.

– Ты меня… всегда роняешь… по пути в спальню? – удалось ей наконец выговорить.

Слезы текли по ее лицу. Она хохотала, закрыв лицо руками. Андрей рассмеялся от облегчения. Представил себе их обоих, сидящих на полу, со стороны и тоже захохотал. Они сидели на полу, умирая со смеху, схватившись за руки от избытка чувств, не в силах остановиться.

– Как… ты… упал! – повторяла Валерия. – Как упал!

– Ты тоже… упала… – с трудом выговорил Андрей, и Валерия взвизгнула в полнейшем восторге.

Словно по команде, они перестали смеяться и посмотрели друг на друга. Андрей сгреб ее, почти грубо, Валерия издала легкое «ах». Их поцелуи были такими же исступленными, как и смех минуту назад. Они, как двое страждущих, заблудших и грешных, приникли к источнику, и не было силы, могущей оторвать их друг от друга.

Он поднялся наконец. Протянул руку Валерии. В спальне, не выпуская ее руки, в нетерпеливом желании освободиться, рванул ворот рубашки. Валерия помогла ему стащить сорочку. Полетела на пол одежда… Ее тело жадно и безоглядно стремилось к нему навстречу. Сплетясь руками, не разнимая губ, они рухнули на постель…

Глава 13 КРИК О ПОМОЩИ

Ночью Андрей вспомнил, где видел девушку из Ромашкиной квартиры…