Бородино: Стоять и умирать!

«Незадолго до начала атаки, в которой ранен князь Багратион, и до нападения на батарею Раевского князь Кутузов беспрестанно получал донесения, что неприятель всё более и более стягивает силы против нашего левого крыла. Он был подле батареи на Горках, немного левее столбовой дороги. Желая лично удостовериться в справедливости донесений, князь Кутузов взъехал на пригорок, осыпаемый гранатами и обломками их, летавшими во все направления. На волоске была жизнь того, на ком лежала надежда России. Тщетно уговаривали его спуститься с пригорка, и когда никакие убеждения не действовали на него — адъютанты взяли его лошадь за узду и вывели его из-под выстрелов. Следствием сего личного обозрения были два приказания, отданные Кутузовым:

1) Милорадовичу, с стоявшим на правом крыле 4-м пехотным корпусом, графа Остермана, и 2-м кавалерийским, Корфа, сблизиться центру; 2) Платову, с казаками, и Уварову, с 1-м кавалерийским корпусом, переправиться вброд через Колочу, выше Бородина, и атаковать левое крыло неприятеля. Сим движением князь Кутузов надеялся развлечь внимание Наполеона и оттянуть часть сил его от нашего левого крыла.

Местоположение для действия 1-го кавалерийского корпуса, Уварова, было невыгодно. Надлежало переходить через овраг и речку и потом подыматься на крутой берег. Деревня, на левой стороне, и лес, на правой, были заняты неприятельской пехотой. Переправившись через Колочу, Уваров возложил первую атаку на графа Орлова-Денисова, с полками лейб-гусарским, лейб-казачьим и Елисаветградским гусарским. Граф Орлов-Денисов должен был спуститься в ров и выстроить полки на противолежащем высоком берегу, под огнём неприятельской артиллерии. Все препятствия были преодолены; наши пустились в атаку на стоявшую вблизи пехоту. Отстреливаясь, пехота поспешно отошла назад. Находившаяся при ней батарея едва успела отступить. Елисаветградский гусарский полк отбил два орудия, но не мог увезть их. Уваров предпринял вторичную атаку, но она не удалась, потому что неприятель успел усилить пехоту и сформировать её в кареи. В одном из них принуждён был искать спасения сам вице-король, прискакавший из центра, где он велел прекратить нападения и откуда велено части войск идти на левый берег Колочи. Князь Кутузов смотрел на действия Уварова с Горской батареи и приказал ему отступить, заметив, что цель, для которой послана кавалерия, была достигнута, то есть что войска неприятельские стали подаваться на левое крыло их. Невзирая на повеление, Уваров не отходил еще несколько времени и разными движениями давал вид, будто намерен возобновить атаку. Он отошёл обратно на позицию, когда получил вторичное приказание. Платов находился правее Уварова.

Казаки перешли вброд через Войну, рассыпались в тылу неприятельском и произвели такую тревогу, что бывшие там обозы в величайшем беспорядке обратились в бегство. По отступлении Уварова отошёл назад и Платов».

Далее Михайловский-Данилевский рассуждает об огромном значении этого манёвра для судьбы сражения и о том, что именно он заставил Наполеона остановить Молодую гвардию и не вводить её в бой. Но французские источники этого не подтверждают. Манёвр прошёл практически незамеченным французами, хотя назвать незначительными задействованные в нём силы никак нельзя. У Платова было 72 сотни, у Уварова 28 эскадронов, что вместе давало кавалерийскую группировку более 9000 человек. Это вторая по численности использованная кавалерийская группировка, уступающая только трём корпусам Мюрата в атаке на флеши. Ожидалось, что Уваров и Платов глубоким манёвром в обход открытого левого фланга французов сумеют отвлечь значительные силы противника и внести дезорганизацию в их ряды. Но единственное реальное изменение в положении войск состояло в отходе за речку Войну, под прикрытие артиллерии и пехоты 4-го корпуса, кавалерии Орнано (всего 8 эскадронов). Небольшое значение рейда подтверждает косвенно и Кутузов. Уваров и Платов чуть ли не единственные представители командного состава русской армии в Бородинской битве, не получившие за неё наград. Никаких перемещений французских войск в связи с их рейдом не было.

Командование русским левым флангом вместо выбывшего Багратиона принял командир 6-го корпуса генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров. Прибывшие резервы из 5-го и 2-го корпусов позволили стабилизировать фронт, а артиллерия, имеющая теперь на позициях за Семёновским оврагом как численное, так и качественное превосходство над противостоящей французской артиллерией, делала невозможным стремительный прорыв. Полученная поддержка в виде дивизии Фриана, сменившей потрёпанный 8-й корпус Жюно, позволила французам продолжить атаки. Но развить их успех не удавалось. Хотя после длительного боя, состоящего из череды атак через Семёновский овраг и контратак, отбрасывающих французов обратно за него, деревня Семёновская осталась за французами, но ни о каком серьёзном развитии успеха речи не шло.

8-й корпус был передвинут южнее флешей и оказался таким образом сближен с корпусом Понятовского.