Читаем Бородинское поле полностью

- Я боюсь, что экстремисты из Тель-Авива вовлекут Америку в такую конфронтацию, приостановить которую будет уже невозможно. И все окончится мировой катастрофой.

Когда Мойнихэн закончил свою речь словами, уже сказанными им однажды: "Соединенные Штаты Америки заявляют, Что они не признают, не подчинятся и никогда не согласятся с этим позорным актом", - Виктор прервал восторги брата спокойным, каким-то деловитым вопросом:

- Скажи, Бен, кто подлинник, а кто дубликат: Герцог или Мойнихэн?

- Это не имеет значения. Я уверен, что речь Мойнихэна резко повернет дискуссию в нашу пользу. Сейчас будет выступать представитель Саудовской Аравии.

Ты думаешь, он поддержит нас?

- Несомненно. Саудовская Аравия - союзник Америки.

- Но они арабы и союзники арабов, - напомнил Виктор.

- Ничего не значит. Слушай.

Господин Баруди, представитель Саудовской Аравии, в отличие от предыдущих ораторов, говорил очень спокойно, без театральной позы и драматических эффектов. Уже первые фразы, произнесенные им, заставили обоих Раймонов сосредоточиться.

- Мне искренне неловко пользоваться моим правом на ответ, - начал свою речь Баруди, - особенно в ответ на то, что сказал наш коллега из Соединенных Штатов господин Мойнихэн сегодня в объяснение мотивов своего голосования. Я хочу напомнить ему о нескольких его выражениях, которых избегали даже в разгар "холодной войны". Я знаю, что сейчас существует разрядка напряженности между Советским Союзом и Соединенными Штатами, но даже тогда, когда господствовала "холодная война", представители Соединенных Штатов и советские представители были более вежливы в своих выступлениях, которые были противоположными по своему характеру. Господин Мойнихэн сказал, что оценка сионизма как равносильного расизму является ложью. Что ж, в этой принимающей нас стране мы знаем, что слово "ложь" ничего не значит. Я слышал, как американцы называют друг друга "лжецом" и "внебрачным", но это в шутку. Они говорят: "Ты - внебрачный" или "Ты - лжец". Но мы здесь, в Ассамблее, не можем соглашаться с терминологией, которую мы по традиции считаем оскорблением. В нашей части света, если кто-либо называет другого публично лжецом, его рефлексы реагируют моментально, и он может даже убить человека. Судья может оправдать его, потому что он был возмущен этим оскорблением. Пусть представители принимающей страны будут осторожны. Мы не привыкли к таким наименованиям, и мы не привыкнем к ним. Он повторял, что это ложь, снова и снова. Разве Соединенные Штаты и западный мир обладают монополией на истину? Где ваш этикет, мой добрый друг, господин Мойнихэн? Вы имеете право на собственное мнение. Вы могли сказать: "Вы - ошибаетесь". Но мы - лжецы? Семьдесят два лжеца? У вас монополия на истину? Вы были профессорам в Гарварде, и вы не должны занимать такую категорическую позицию по отношению к другим. Господин Мойнихэн сказал, что принятие резолюции о сионизме является бесславным поступком. Скажите мне, господин Мойнихэн, а раздел Палестины был славным поступком?..

Виктор с удовольствием похлопал брата по плечу и прошептал:

- А этому арабу нельзя отказать в остроумии и такте.

Бен не ответил. Он сидел, мрачно насупившись. А Баруди тем временем продолжал изящно и спокойно:

- Вы сказали, что это позор - называть сионистов расистами. А рассеяние нескольких миллионов палестинцев сионистами является набожным, оправданным поступком?.. Господин Мойнихэн подтвердил то, что неоднократно утверждают сионисты: что сионизм является освободительным движением, основывающимся на библейских предсказаниях. Почему вы, мой добрый друг, господин Мойнихэн, не поддержите освобождение американских индейцев, если на то пошло, которые помещены в резервации? Почему вы не начнете освободительное движение у себя дома?.. Зачем господа Бальфур и Трумэн создали путаницу в наших рядах? Что сделали палестинцы и все арабы в этом районе Соединенному Королевству и Соединенным Штатам? Зачем с расстояния шесть-семь тысяч миль вы суете палец в наш пирог?.. Когда сионисты хотели сказать, что они не хотят жить бок о бок в двухнациональном или в любом ином государстве, потому что они являются исключительными и бог дал им Палестину - а с каких это пор, мой дорогой друг, господин Мойнихэн, бог стал заниматься бизнесом в недвижимой собственности? Покажите-ка нам купчие. И с каких пор бог дал господам Бальфуру и Трумэну право распоряжаться землей, которая не принадлежит им? Что, бог распределяет землю?

- А ты говоришь - союзник, - поддел Виктор брата.

- А что ты хотел от араба? Все они грязные гои, - презрительно ответил Бен, однако вслушиваясь в плавную речь представителя Саудовской Аравии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Ад-184
Ад-184

Книга-мемориал «Ад-184» посвящена памяти героических защитников Родины, вставших в 1941 г. на пути рвавшихся к Москве немецких орд и попавших в плен, погибших в нечеловеческих условиях «Дулага-184» и других лагерей смерти в г. Вязьма. В ней обобщены результаты многолетней работы МАОПО «Народная память о защитниках Отечества», Оргкомитета «Вяземский мемориал», поисковиков-волонтеров России и других стран СНГ по установлению имен и судеб узников, увековечению их памяти, поиску родственников павших, собраны многочисленные свидетельства очевидцев, участников тех страшных событий.В книге представлена история вяземской трагедии, до сих пор не получившей должного освещения. Министр культуры РФ В. Р Мединский сказал: «Мы привыкли причислять погибших советских военнопленных к мученикам, но поздно доросли до мысли, что они суть герои войны».Настало время узнать об их подвиге.

Евгения Андреевна Иванова

Военная история