Бороться и искать

Мужчины вышли вместе, торопясь к конюшне. Предстояло несколько часов провести в дороге, и времени терять не стоило.

Княгиня Мэрит, стоявшая на крыльце, проводила двух богатырей взглядом. На её родине такие воины заплетали бороды в косы и скрепляли их железными кольцами. На её родине девочку могли бросить в море во славу богов, а мальчика – никогда. Поэтому мать с детства говорила ей: “Мэрит, будь сильной, будь не хуже мужчин, будь умнее их. Слабость – это смерть!”

Когда вдовый князь Могута увидел ее на ярмарке в Новгороде, куда северяне привезли меха, моржовые клыки и вяленую рыбу, Мэрит решила во что бы то ни стало остаться с ним. Ей тогда только минуло четырнадцать. Рослая, ладная, с косами цвета выгоревшей на солнце льняной пряжи, она очаровывала каждым движением и горделивой осанкой. Конунг, имевший двенадцать детей, среди которых было лишь четверо сыновей, долго не раздумывал. Свадьба была скорой, обмен подарками щедрым, а брачная ночь Мэрит – бесконечно изматывающей. С тех пор минуло тринадцать лет. Они не смогли сохранить троих нерождённых детей, а после и вовсе потеряли надежду.

Княгиню скоро будут звать старухой – 27 лет, но она все пробовала и пробовала снадобья да заговоры. Её бабка отсчитала семьдесят зим, пережила четверых детей; боги не оставят дочь Севера и её дитя, если оно появится на свет. Старая знахарка присоветовала возлечь с другим мужчиной, раз семя князя не даёт всходов. Мэрит горячо любила мужа, но начала приглядываться к боярам да воинам, за что ночами ругала себя и плакала, закусив уголок подушки с гагачьим пухом.

Однажды Фёдор поймал этот её взгляд и с тех пор стал обходить стороной, как волк охотничью петлю.

Росла и хорошела, но уже начала засиживаться в невестах Всемила, которая могла принести отцу не только союз с сильным княжеством, но и наследника-внука. Эта девочка все больше раздражала Мэрит, выступая живым укором женской несостоятельности княгини. Раз первая жена понесла и родила нормальное дитя, стало быть, вина за отсутствие наследника на второй супруге Могуты.

Князь обедал, кидая говяжьи мослы гончим псам. Он был хмелён и раздражителен, что случалось всё чаще. Мэрит присела на подлокотник, уткнулась губами в поседевшую макушку. Могута откинулся на спинку и жирными руками притянул жену на колени.

– Что, ладушка, жалко тебе меня, да? Жалко! Жалкий аки смерд бесприютный. Старый смерд. Каково тебе с таким жить, а? Противно? Вот пойдем по миру и будем как эти собаки помои слизывать. Останешься тогда ты со мной, будешь верна обетам свадебным? – Могута с силой оттолкнул от себя блюдо с мясом, на грохот приоткрылась дверь и тут же захлопнулась – слуги знали своё место.

– Дружина выехала. – Мэрит хорошо выучила чужой язык, но полностью искоренить акцент так и не смогла.

– В который уже раз? – князь отхлебнул из серебряного кубка. – Всё без толку!

– Фёдор не предупредил тебя, и …

– Довольно! – рявкнул князь, и больно схватил жену за подбородок. – Не цепляй моих людей! Сотник знает, что делает, на то сотником и поставлен.

Терем был старый, вокруг доживали свой век яблони и вишни, бревенчатый частокол большей частью лежал на земле. Когда-то здесь проводила лето княжеская семья, но после смерти молодой княгини дом забросили и оставили тихо гнить. Дружинники спешились у дальней рощи и шли к месту, таясь от случайных взглядов. Сейчас они обходили терем, занимая позиции. Входная дверь неожиданно оказалась крепко запертой изнутри. Меньша, как самый ловкий и молодой, запрыгнул на перила крыльца, ухватился за конёк малой крыши, взобрался на скат. Пытаясь держать равновесие, заглянул в открытое оконце, откуда сейчас же просвистел нож, пущенный уверенной рукой прямо в дружинника. Меньша ловко увернулся, лезвие вонзилось в ствол дерева, Фёдор дал знак рукой.

Два дюжих богатыря, обнявшись и отойдя на пару шагов для разбега, сходу вышибли дверь. С глухим звоном отлетел засов, и дружинники забежали в терем.

Сотник ждал. Его ребята хорошо знали свою службу, понимали друг друга с одного взгляда, кивка, движения руки. Раздались крики, звуки борьбы, предсмертные хрипы, и вскоре наступила тишина. В рядах княжеских воинов потерь не было, не считая пары ран, а вот неприятеля уничтожили полностью. Полегли все пять человек, которых Рогволд оставил охранять терем. Княжну, если здесь и держали, перевезли в другое место. «Очередная ловушка», – думал Фёдор, аккуратно перешагивая ноги мертвого разбойника.

Одна из светёлок казалось обжитой. Кровать с пуховыми перинами выглядела свежей. Фёдор взял в руки подушку и вдохнул запах. Её запах! На мгновение в глазах потемнело, но сотник тут же пришёл в себя. Значит, Всемила ночевала здесь. Спала.