Бороздить море втайне от небес. Логики терапевтических изменений

Несколько лет назад я побывал на конференции с нейрофизиологом Пьетро Калиссано, непосредственным сотрудником лауреата нобелевской премии Риты Леви-Монталчини, который представил, по моему мнению, самое замечательное описание человеческого мозга и человеческого разума, которое только может позволить ограниченность наших знаний. Профессор Калиссано показал диапозитив, на котором виден Розетский камень – плита, использованная для перевода иероглифов с помощью греческого языка. Учёные, которые первыми перевели египетские иероглифы, сделали это благодаря контаминации4 иероглифов последних лет существования египетской империи с греческим языком. Таким же образом мы можем представить голову человека разделённой на три части: одна треть – это то, что нам известно, а две трети – неизвестное. Познание третьей части произошло благодаря греческому языку, а не непосредственно через сами иероглифы. Профессор Калиссано, таким образом, очень ясно показал, что мы познали не более 30% мозга. Нам сложно узнать все возможные функции и этих 30%, потому что наш мозг в состоянии изменять деятельность какого-то своего участка, когда поврежден другой участок. В процессе своего рода переобучения через упражнения наши мотонейроны создают новые модели нейросинаптической организации, которые могут выполнять функцию, за которую они ранее не отвечали. Последние исследования Е. Гольдберга по болезни Альцгеймера с еще большей точностью и научностью показывают, что мозг формируется через повторение опыта, и это еще одно доказательство того, насколько наш опыт влияет на умственную организацию или, точнее, на организацию мозга. Наше невежество становится еще более явным, поскольку мы ничего не знаем о 70% мозга и о всех тех возможных функциях этих 70%, которые могут формироваться на основе взаимодействия с реальностью.

Мы вновь возвращаемся к идее, что раз невозможно познать то, что внутри, нужно создать технологическую модель познания, основанную на вероятности, с помощью эмпирического и экспериментального измерения, как это уже было сделано, отправляясь от идеи чёрного ящика. Таким образом, можно с хорошим приближением измерить то, к чему побуждают мозг c помощью серии стимулов или особых экспериментов. К примеру, известно, что если поместить человека в такие условия, в которых он может избегать определенную ситуацию, которую он считает опасной, то она спустя некоторое время становится для него еще более опасной. Он продолжает избегать эту ситуацию, и она становится ещё более опасной, пока он не начнет воспринимать ее с ужасом и считать ее непреодолимой из-за высокого уровня собственной неспособности. Технически, с логической точки зрения, имеется в виду «предсказание, которое самореализуется» [Вацлавик, 1988; Нардонэ, 2003 б], которое формируется на основании опыта, которым в этом случае является повторяемое избегание. Нечто подобное можно сказать и о человеке с обсессивно-компульсивным расстройством, который совершает ритуалы с целью умилостивить судьбу, чтобы ничего не случилось с ним самим или с его близкими, и он не может отказаться от этих ритуалов. Выполнение сложных ритуалов для предотвращения плохого не является сознательным изобретением: человек случайно начинает выполнять конкретное действие, чтобы успокоить тревожность в определённых ситуациях и это действует, и он продолжает всё чаще прибегать к этому действию, которое продолжает давать результаты. Постепенно, раз за разом, ритуал становится необходимым: «Я не могу не делать этого, иначе у меня начнется паника». И в этом случает тоже речь идёт в буквальном смысле о создании патологической реальности, о переходе из состояния «функционального» равновесия к состоянию «дисфункционального» равновесия. Патология формируется во взаимодействии человека с самим собой, с другими людьми, с окружающим миром; это взаимодействие создаёт реальность, не являющуюся абсолютно истинной, но для человека, считающего её подлинной, она истиннее самой истины.

Экспериментирование богато примерами, подтверждающими этот тезис. Прежде всего, это известные эксперименты, проведённые при Стэндфордском университете психологом Александром Бевеласом. В своих экспериментах, проведённых на значимом количестве субъектов, экспериментатор просил испытуемых:

«Сейчас я прочитаю определённое количество цифр попарно; вы должны сказать мне, согласуются ли между собой цифры в этих парах».

Естественно, это не обязательно должны быть цифры; можно предлагать пары фигур, букв, цветов, предметов, животных, результат от этого не изменится.

В начале исследования испытуемые чаще всего выражали желание получить больше информации о том, как эти номера могли бы согласовываться между собой; экспериментатор отвечал им, что именно это и является их задачей – определить эту связь.