Борух Баклажанов. В поиске равновесия

Жизнь на природе текла своим чередом. Люди были заняты простыми делами, оставив все свои проблемы и волнения на Большой земле. Кто-то готовил еду, кто-то рубил впрок дрова для вечерней бани, а кто-то подделывал ветхие строения, помогая Коле, и во всем царило какое-то спокойствие, лечившее душу. Пару раз за время пребывания появлялись компании охотников и рыбаков, пришедших сюда с Большой земли. Чувствовалось, что это были люди разных статусов и достатка, но все они ехали сюда за тем самым покоем, который дарили тамошние места. Они подходили знакомиться, представлялись, спрашивали, где лучше разбить лагерь, и интересовались тонкостями местной охоты и рыбалки, дабы не быть никому помехой. Они были гостями в чужом доме и делали все абсолютно верно. Местные же в свою очередь, оценивая это, давали дельные советы, указывали нужные места, часто приглашая к столу, и во всем сквозили гармония и понимание. Этот сгусток событий и поведения был образчиком ладного сосуществования людей разного уровня и кровей – микросхемой, необходимой для большего.

Каждое утро начиналось с проверки сетей. Плавали все по очереди, и день на четвертый очередь дошла и до Боруха, которого придали в помощь одному из бывалых. Рыскали они долго, обойдя не одну протоку, и через несколько часов пошли обратно в сторону лагеря. Погода к тому времени уже разгулялась, солнце припекало, и онежский ветер приятно обдувал прохладой. Компаньоны выпили еще по «сто» водки за удачный вояж, ибо улов был богатым. Очертания берега были видны уже довольно отчетливо – Баклажанов встал и разделся.

– Ты куда? – с некоторой тревогой спросил его бывалый.

– До встречи на берегу, – ответил Борух и, перекрестившись, выпрыгнул из баркаса в ледяную Онегу.

Такие выходки Баклажанов практиковал довольно часто и на родине, и за ее пределами. Плавал он хорошо в любых состояниях. Отправляясь на какие-то водные прогулки, ближе к концу путешествия он любил выпрыгивать в воду и плыть, проверяя себя и играя с судьбой, и в тот раз не мог упустить такую возможность. Баркас тем временем уже ушел далеко вперед и вскоре стал еле заметен. В тот день Баклажанов плыл особенно тяжело, но упорно метр за метром преодолевал расстояние, периодически меняя стили. Последние метров сто он плыл исключительно на морально-волевых и под конец практически без сил выполз на песчаный берег. Полежав пару минут и отдышавшись, чтобы прийти в себя, он встал и направился в сторону домика. Там уже разбирали улов, а открытый большой стол был накрыт к обеду, и люди сидели в ожидании его. Борух быстро переоделся и присоединился к ним. Налили по первой.

– За нашего боевого пловца! – улыбнувшись, сказал Коля, подняв свою стальную кружку.

Баклажанов смотрел на всех этих людей и почему-то думал о мистике, сопровождавшей его по жизни. Он вспоминал тот случай в начальной школе, когда какие-то неведомые силы вытащили его из-под пролетавшего грузовика, и о том билете на вступительных экзаменах, и о многом другом. Он вновь внимательно всматривался в лица тех душевно общавшихся людей, большинство из которых видел впервые в жизни, изучал накрытый к обеду стол и всю обстановку того места, и ему становилось не по себе. Он уже видел все это, видел вплоть до мельчайших штрихов когда-то давно. Он видел это во сне.

– Предупредили! – вертелось в голове у Боруха.

Жизнь преподавала ему массу уроков, и он был неплохим учеником, схватывая все налету. Он налил водки и, глянув наверх, выпил с благодарностью.

В последний день перед отплытием на Большую землю всем захотелось сплавать на какой-то мыс. Места там, по слухам, были жутко живописными, и все прибывшие новички мечтали туда попасть, тем более погода в тот день располагала. Кого-то надо было оставить в лагере на хозяйстве, и Баклажанов в целом против собственной кандидатуры не возражал, ибо любил побыть наедине с самим собой. Борух проводил баркас взглядом и, как тот скрылся из вида, предался простым заботам на территории. Вымыв посуду, нарубив немного дров и наведя порядок, он решил перекусить и поправить здоровье. Утром того дня накоптили много сига и налима, и ему не терпелось снять пробу. Дабы снималась она более внятно, он поставил на стол канистру разбавленного чистейшей онежской водой спирта, поскольку водка к тому времени уже вся вышла.

Борух опрокинул первую стопку и, занюхав хлебом, ответственно выдохнул. Эффект был на подходе и жизнь начинала налаживаться. «Отпускает!» – подумал он.

Рыба получилась отменной и еще дымилась. Борух попробовал несколько кусков и задумался. Он долго смотрел вдаль, размышляя, как услышал звук мотора приближавшейся издалека лодки. «Кого еще черти несут?» – подумал Баклажанов. Тем временем шум мотора усиливался, и через некоторое время к домику причалила лодка. В отличие от их тихоходного баркаса, это был скоростной катер. В нем сидели четверо. По налитым глазам и отборному мату, который слышался еще на подходе, Борух понял, что незнакомцы были в изрядном подпитии. Трое были с ружьями.