Борух Баклажанов. В поиске равновесия

– Чьих будете, бояре? – холодно спросил Баклажанов, не вставая из-за стола.

– Слухи ходят, Коля сюда приехал на несколько дней. Вот рядом были, заскочили привет передать! – сказал один, показавшийся Боруху главным.

– А что, без стволов не модно нынче ходить?

– Да мы охотимся тут обычно – места здесь знатные!

Колю знали и уважали многие и по случаю всегда старались повидать его.

– На мыс они ушли – к вечеру будут только. Садитесь за стол – у меня рыба копченая под спирт разбавленный. Надеюсь, не возражаете? – предложил Борух.

– Это мы с радостью! – оживились те и, оставив ружья в лодке, присели за стол.

Просидели они где-то с полчаса, говоря о разном. Мужики рассказывали о тех местах и тонкостях тамошней охоты, а Баклажанов в общих чертах поведал о себе.

– Ладно, погнали мы дальше, а то засиделись тут у тебя. Приятно познакомиться было, – сказал главный, и все, как по негласной команде, отправились к катеру.

– Бывайте, мужики! Коле скажу, что заезжали! – прощаясь, сказал Баклажанов.

Мужики завели мотор и скрылись так же стремительно, как и появились.

Спустя годы Борух часто возвращался к той мимолетной встрече, и его не оставляла одна мысль. Он был один, и на многие километры вокруг не было ни одной живой души. Находясь в тех местах, ему казалось, что если бы он в своей жизни оступился, совершил бы какую-то подлость или кого-то предал, его бы кончили прямо там на берегу и выбросили в камыши. И никто никогда его бы не нашел. Никто и никогда! Все его связи и адвокаты были бы бессильны против охотничьего ружья и в тех местах с их суровыми, но прямыми и справедливыми законами жизни.

Снова и снова прокручивая в голове тот случай, размышляя и прикладывая его ко многим житейским замесам, он думал о законах, которым мы следуем в жизни – законам людским и физлицким.

Законы людские и физлицкие. Борьба во имя единства

Был в судьбе Баклажанова один случай, который запомнился ему на долгие годы. Еще в ранних 90-х на заре своей деятельности в туризме, уже повесив свои «гидовские» коньки на гвоздь, он занимался приемом морских круизных судов и организацией культурно-экскурсионных программ для их пассажиров. Время это было веселое и, казалось, что даже солнце светило как-то ярче. Он был частью команды коллег-ровесников, одним из которых, к слову сказать, был тот самый Иван Штакетов. В зимний период, который назывался «межсезоньем», они готовили варианты туристических программ пребывания, вели деловую переписку и посещали клиентов на международных выставках, а летом «в поле» претворяли эти программы в жизнь и контролировали их исполнение «под ключ». У каждого был свой участок ответственности – Боруху достались пригородные дворцы. Произошло это неслучайно, поскольку за предыдущие годы он выработал неплохие отношения с их руководством и чувствовал себя там как рыба в воде. Посидеть на дворцовых государевых тронах ему не довелось, но какие-то тонкие организационные вопросы решались довольно легко.

В тот день Борух контролировал посещение одного из дворцов туристами корабля-«тысячника». Изуверски висевший «кирпич» не давал возможности подъехать прямо к входу, посему автобусы высаживали людей метрах в четырехстах и группы вереницей одна за другой шли пешком. По той же схеме происходил и отъезд. Баклажанов отправлял автобус за автобусом, сверяя количество людей в каждом с данными в бумагах. Пришла очередь и последнего, который никак не мог отъехать – отсутствовала одна пожилая пара. Туристы сказали, что мужчина очень плохо ходил и по какой-то причине на корабле ему не выдали инвалидную коляску, что обычно делалось для такого рода пассажиров, сходивших с борта. Время неумолимо шло, а людей так и не было, но вот наконец-то пара появилась вдалеке. Мужчина еле двигался, делая несколько шагов, а затем останавливался и отдыхал, опершись на свою супругу. Надо было что-то делать, иначе в таком темпе они подошли бы к автобусу к вечеру и все опоздали бы в порт.

Баклажанов вскочил в свою машину и, наплевав на все дорожные знаки, поехал им навстречу, чтобы подвезти к автобусу. Примчав обратно, он высадил людей, помог им забраться внутрь и, окончательно сверив с гидом количество людей, дал команду к отправке. Проводив автобус взглядом, Борух уже думал садиться в машину и уезжать самому, как увидел быстро приближавшуюся «гаишную» машину. «А вот и касатики! Деньги прям за версту чуют», – подумал он.

Дородный инспектор надел фуражку, лежавшую у него на заднем сиденье, и, выйдя из машины, деловито направился к Баклажанову. Дабы избежать ненужных сопливых прелюдий, Борух сразу протянул ему документы.

– Добрый день, Борух Борисович! – сказал инспектор, глянув в документы.

– Есть у меня предчувствие, что день этот для меня уже не добрый, а добрый для Вас, – усмехнувшись, ответил Баклажанов, глядя в лицо «гаишнику», явно испытывавшему денежную нужду.

– Да какой там, Борисыч, не поверишь – крохи собираем! – засмеялся тот в ответ, блеснув парой золотых зубов.