Босяки и комиссары

Один раз, когда я ехал на старом автобусе, на горной дороге в него зашли четверо-пятеро таких молодых мужчин с калашниковыми. Народу в салоне было много, стояла страшная духота от раскалившейся на солнце крыши, автобус, громыхая всеми частями на ухабах и натужно ревя, забирался по серпантину. Новым пассажирам никто не удивился, люди в салоне довольно неохотно потеснились, пропуская их и ничуть не опасаясь оружия. Люди с автоматами тоже вели себя как обычные пассажиры, сняли с плеч калашниковы и сумки, чтобы не толкать ими других. Когда к новым пассажирам пробрался кондуктор и, как я понял, сказал, сколько нужно заплатить за проезд, те отвернулись в сторону, как будто тот не с ними разговаривает. Очевидно, они полагали, что могут ехать бесплатно. Кондуктор же тогда на них очень сердито заорал на своем языке, и мужчины с оружием, порывшись в карманах, как школьники, послушно передали ему деньги за проезд, даже не подумав возражать.

По Камбодже я путешествовал несколько дней, но почти безрезультатно. В одном из небольших поселков я нашел даже не завод, а, скорее, большую мастерскую, где занимались изготовлением ароматических масел. Могли там делать и сассафрасовое масло. Но хозяин мастерской сам не знал, как из этих мест груз можно отправить в Россию и где она точно находится.

В итоге я вернулся обратно в Лаос и двинулся в сторону вьетнамской границы. Но доехав наконец до пограничного поста, я узнал, что путь мне закрыт. Как выяснилось, в этой стране порядки строже, чем в Лаосе и Таиланде, куда въехать можно, уплатив символическую сумму прямо на границе, и визу можно получить только в посольствах в других странах. Пограничники объяснили, что для этого мне надо снова ехать во Вьентьян. Делать было нечего, и я двинулся в дорогу. Посмотрев по карте, я обнаружил, что ближайший путь в столицу Лаоса лежит по шоссе через горы, которое уходит в сторону от той дороги, по которой я добрался до границы. Так до Вьентьяна было около трехсот километров. Но все автобусы и мотороллеры следовали в другую сторону. Поэтому, доехав до развилки, я зашагал по поднимающейся в горы пустынной дороге, надеясь, что скоро появится автобус или хотя бы попутный грузовик.

Я все шел и шел, отмеряя километры, но ни одной машины так и не появилось. Не встречались и деревни, и вообще не было видно никаких признаков жилья. Почти вплотную к дороге с обеих сторон подступал густой тропический лес. Пару раз мне попались группы вооруженных мужчин, в джинсах и с калашниковыми, неторопливо шедшие куда-то по своим загадочным делам, но они на меня никакого внимания не обратили, а я обращаться к ним за помощью поостерегся. Так наступил вечер, солнце начало опускаться за горы, и я остановился на ночлег. Выбрал место, где деревья чуть отступали от дороги, образуя небольшую поляну, поросшую кустами. Развел костер, перекусил и улегся прямо на земле, подстелив для мягкости травы и положив под голову рюкзак.

Засыпал я почти со сказочными ощущениями. Дневная жара спала, но воздух оставался таким теплым и нежным, что укутывал лучше любого одеяла. Надо мной раскинулось черное как смоль южное небо, в котором ярко сияли звезды, и можно было легко угадывать в них причудливые узоры созвездий. Вокруг царили полный покой и безмятежность, не было слышно ни зверей, ни птиц, вообще ни одного звука и, наверное, если прислушаться, можно было услышать, как падает сорвавшийся с дерева лист. Когда приходилось передвигаться пешком, я ни разу не видел животных, поэтому не очень опасался, что во сне на меня кто-то может напасть. А в тот раз, когда устраивался на ночлег, вокруг не заметил никаких насекомых. И до утра проспал совершенно спокойно.

С рассветом, немного подкрепившись фруктами, я вновь зашагал по дороге и где-то через час заметил впереди грузовик на обочине, вокруг которого суетились какие-то люди. Подойдя поближе, я обнаружил, что кузов машины доверху забит картонными коробками, которые очень ловко и быстро сгружали несколько мужчин. Рядом с грузовиком, выстроившись в нестройную очередь, столпились еще человек 20–30 в простой крестьянской одежде. Все небольшого роста, щуплые, как подростки, и у каждого на спине ремнями закреплены одинаковые деревянные рамы в виде прямоугольной подставки. Мужчины по очереди подходили к кузову, поворачиваясь спиной, каждому на раму ставили по две коробки, и они тут же уходили в сторону от дороги, куда-то в лес. Тут я заметил, что через джунгли далеко вверх по горному склону, петляя между скал и деревьев, тянется беспрерывная цепочка людских тел с коробками на спинах, двигающихся быстро, как муравьи.