Босиком по стёклам. Часть 1

Повернувшись на бок, ангел горько всхлипывает, пряча лицо в ладонях и шепча проклятия. Я трогаю взглядом ее выступающие лопатки, не сомневаясь в том, что каждое грязное ругательство предназначено мне.

Кажется, что я даже могу слышать ее мысли сейчас.

Она проговаривает их вслух… между проклятиями.

«Не прощу… Ненавижу… вычеркну из памяти… это конец… никогда больше… лжец… грязный ублюдок… предатель… подонок… ничтожество.»

Ничего нового, ангел, я так часто все это слышал, что разучился реагировать.

Энджи мечется по кровати, не находя себе места. Глаза полные слез снова смотрят прямо в бездушный глазок камеры. Холодный блеклый огонёк, который она не в силах рассмотреть.

«Зачем… Зачем ты так со мной?” – стон и мольба в одном простом вопросе, обращенном в пустоту. Я и есть пустота, ангел.

«Почему ты это делаешь, Мердер?»

Если бы я знал, детка.

Потому что могу.

Потому что иначе не пробовал.

Потому что твои слёзы потрясающе сладкие.

Потому что боль и ненависть сильнее всех остальных чувств.

Просто поверь и не требуй доказательств. Любовь бессильна перед тем, что я с тобой сотворю. Не сопротивляйся, так будет страшнее.

Нет канатов сильнее, чем те, что сотканы из боли. Они прошивают насквозь, цепляясь ржавыми якорями прямо за сердце. Не стоило тебе смотреть на меня в том проклятом саду, как на единственного на свете, способного воплотить твои заветные мечты. Я не исполнитель девчачьих фантазий, а злобный джин, вырвавшийся из векового плена.

Не плачь, ангел.

Слишком поздно.

Это ты меня освободила.

«Что я тебе сделала?»

Ты живешь, дышишь и думаешь обо мне. Ты даже представить не можешь, как ничтожно мало в этом гребаном мире людей, которые по-настоящему думают обо мне.

«Что тебе от меня нужно?» – крик, разрезающий безмолвие ее роскошной спальни отлетает от стен моего черного карцера.

Нет ничего проще, детка.

Все. Мне нужно все.

И это «все» я заберу. Если не отдашь сама, вырву силой.

«Ты ничего не сможешь, Коулман Мердер. Мы больше не встретимся. Никогда! Я все для этого сделаю, – отчаянно бормочет она вслух нелепые клятвы, и сама в них не верит.

«Через два дня я улечу и буду счастлива. Клянусь, я буду очень счастлива без тебя.

Нет, не будешь, ангел. Ты обречена лететь только в одну сторону. Я твой единственный ориентир. Свобода с привкусом пепла. Тебе понравится, детка.

Тебе понравится.

Глава 12

«Мы разные. Вы верите в дружбу, а я верю в шантаж.»

Из к/ф Отряд самоубийц

Мердер

Брейн: Не молчи, ангел. Это не поможет тебе избавиться от того, что ты чувствуешь сейчас. Мы оба чувствуем. Можешь мне не верить, но я искренне сожалею.

Пикси. статус – в сети.

Брейн: Если я не в блоке, значит, ты читаешь. Хочу тебя видеть, ангел. Мы должны поговорить, и ты сама это понимаешь.

Десять секунд спустя

Брейн: Я знаю, что вчера сильно облажался, но дай мне возможность все объяснить. Обещаю, что не отниму у тебя много времени.

Минуту спустя

Брейн: Ангел, Леони Кантен больше не работает в компании. Вряд ли тебя это утешит…. Скорее, ещё больше разозлит. Теперь ты считаешь меня ещё большим подонком. Но, черт, малышка, я же не святой. Все, что происходит между нами в последнее время … это слишком сложно. Мы вынуждены прятаться, скрывать свои чувства, сдерживаться, ходить по краю. Ты так дьявольски заводишь меня, ангел. Я живу в постоянном напряжении, с мыслями только о тебе и о том, какое удовольствие могу тебе доставить, если ты позволишь мне пойти до конца. Не думай, что это легко. Я никогда себя не ограничивал. Не было причины. А сейчас появилась ты и все изменила. Я пытался избегать всех этих пираний. Я честно пытался, потому что ты дала мне надежду, но, ангел, я ни разу не хороший парень. Ты же знала это, знала и все равно меня выбрала. Я хочу тебе соответствовать, я, правда, стараюсь. Почти целый месяц я не прикасался ни к кому, кроме тебя. Клянусь памятью своих родителей, так и было. Я не лгу. А вчера я просто сорвался. Ты ушла, так ничего толком и не ответив, оставив меня дико голодным, а эта дрянь сама начала раздеваться, она буквально накинулась на меня. Не буду отрицать, что не давал Леони повод вести себя так распущенно. Мы раньше иногда развлекались в моем кабинете. Это было давно. До «нас». 

Пикси: Нет никаких «нас», Брейн. Все кончено. Я собственными глазами видела, как сильно ты «пытался» ради «нас». Ещё скажи, что думал обо мне, когда трахал Кантен, обвязав ее шею моим платком. 

Брейн: Я постоянно думаю о тебе, трахая других, уже много лет. Не знал, что для тебя это большая новость.

Пикси: Знаешь, что я скажу?