Босс скучает

— Там… там… — Аня поднимает на меня свои огромные испуганные глаза. — А ты никому не скажешь?

— Я? Нет, конечно.

Приходится пожать плечами и сделать заинтересованное лицо. Надо же как-то поддержать Аню, она же не виновата, что моё сердце и душа в таком раздробленном состоянии. Странно, что она ещё не заметила этого, может, списывает на проблемы с учёбой.

— О таком не говорят, наверное. Я… я не знаю.

— Ань, — дотрагиваюсь до её руки. — Выкладывай давай, что там случилось.

— Она попросила… попросила меня посматривать и рассказывать всё ей. Это, блин, на вербовку похоже какую-то. Сказала… сказала, что будет мне стипендию доплачивать.

— Стипендию? Каким образом? У тебя и так повышенная.

— Ну, — Аня смущённо опускает взгляд, — от себя что ли… сверху.

— Интересное кино, — тяну я и хмурюсь. — А она — это кто?

— Ну, Юлия Сергеевна, — нервно бормочет Аня, — я не понимаю, что у них там происходит. Война какая-то. Я так поняла, борьба за кресло декана. Я, правда, не понимаю, что ей от меня надо. Что полезного я могу ей притащить с собраний и лекций? Рассказывать, как ведут себя преподаватели? Не говорят ли что-то про неё плохого? Не собирают ли петиции? Не готовят ли революцию? А отчёт в зашифрованном виде писать? — смешок у Аньки выходит тоже нервным. — Самое ужасное, я не могу отказаться. Иначе всё, — она проводит ребром ладони по горлу. — Дала понять, что «нет» даже слышать не желает. Господи, лучше б я на этот разговор вообще не соглашалась. Вот, что, мне теперь делать, а?

— Явно не отказываться, — задумчиво кидаю я.

Это и есть та самая «серьёзная ситуация», о которой говорил Герман? А он тут каким боком? Личный интерес, ну да… он же сам мне об этом сказал.

Сжимаю кулаки, ногти впиваются в кожу ладоней. Ревность всё равно меня разъедает. Она как кислота. Нет, как аэрофобия. Такая же прилипчивая и наводящая ужас.

Все выходные я погружена в собственные мысли, даже успеваю убедить себя, в какой-то мере убедить, что Герман прав. Может, так оно на самом деле лучше? Может, он так заботится обо мне? Из института же меня теперь никто выпереть не пытается.

А сам он кто? Невинная жертва, попавшая в жернова кулуарных интриг? Точно. А главная интриганка ещё и глаз на него положила. И руку ему на плечо.

Может, и ещё куда залезла? — подсказывает мне внутренний голос.

Меня мутит от этих мыслей, от этих накатывающих без спросу фантазий. Стоит закрыть глаза, а перед ними картинки мелькают одна за другой. Герман и она… воображение дорисовывает всё, что может произойти между ними.

Я знаю, каким Герман бывает наедине, какой он умелый любовник в постели, каким он может быть нежным и страстным. Может, теперь это известно и ей?

А что? Она молодая симпатичная женщина. К тому же опытная и со связями.

Мысли текут уже совсем в другом направлении.

Когда же в воскресенье в группе университета в социальной сети появляются фотографии с прошедшей два дня назад международной конференции, мне остаётся лишь скрипнуть зубами.

Очень тщательно я просматриваю фото за фото, и то и дело нахожу их. Стоят рядом. Беседуют. Вот с каким-то швейцарцем расшаркиваются. А вот вписались в диалог с делегацией из Берлинского университета Гумбольдта. Да, круг знакомств Германа явно расширился. Так всегда происходит, если можешь заручиться протекцией в правильной компании. Юлия, мать её, Сергеевна на «шугар мамочку» не тянет, ещё слишком молода, но связей у неё, наглости и самоуверенности выше небес.

Он не хотел, чтобы я вылетела из университета по его вине. Что ж… я не вылетела, зато и он взлетел.

Я мечусь по квартире, ставшей моей клеткой, и думаю, что не могу просто так это оставить. Действительно, говорят, отпусти ситуацию, но Герман поставил меня в такое положение, которое никак не желает отпускаться.

Не могу… не могу… да и не хочу, в общем-то.

Если он опрокинул меня на лопатки, это не значит, что я буду и дальше лежать. Лежать и смотреть, как он строит свою жизнь и карьеру.

Потом появляется желание прощупать границы дозволенного. Насколько ему всё сходит с рук? Раз он в любимчиках.

Решение приходит под вечер воскресенья. Глупое, женское, замешанное на обиде и ревности. Желание сделать хоть что-то, чтобы выбить Германа из колеи. Насколько хватит моих жалких сил и возможностей.

Чтобы не растерять запала, ещё раз просматриваю фото в официальной группе. И плевать, что похожа на сталкера.

Плевать, что дальше будет. Сделаю это и всё.

Как бы мне хотелось придумать какой-нибудь изощрённый план мести. Только те ресурсы, которыми я располагаю, этого не позволяют. Да и не стратег-то я в общем-то. Ударю по больному, хоть и мелкой картечью. Он так трясётся над своим положением в вузе, что не лишним будет снова о нём поволноваться.

Только бы всё получилось, только бы удалось.