Божественная комедия (илл. Доре)

И в том ты прав, что естество земное
Не ведало носителей таких
И не изведает, как эти двое.

88

И если бы на этом я затих:
«Так чем его премудрость*

несравненна?» —Гласило бы начало слов твоих.

91

Но чтоб открылось то, что сокровенно,
Помысли, кем он был и чем влеком,
Он, услыхав: «Проси!»*

— молил смиренно.

94

Я выразил не темным языком,
Что он был царь, о разуме неложном
Просивший, чтобы истым быть царем;

97

Не чтобы знать, в числе их непреложном,
Всех движителей;*

можно ль заключитьК necesse при necesse и возможном;*

100

И можно ль primum motum допустить;*
Иль треугольник в поле полукружья,
Но не прямоугольный, начертить.

103

Так вот и прежде речь клонил к тому ж я:
Я в царственную мудрость направлял,
Сказав про мудрость, острие оружья.

106

И ты взглянув ясней на «восставал»*

,Поймешь, что это значит — меж царями;
Их — множество, а круг хороших мал.

109

Вот, что моими сказано словами;
Их смысл с твоим сужденьем совместим
О праотце и о любимом нами.*

112

Да будет то свинцом к стопам твоим,
Чтобы ты шел неспешно, как усталый,
И к «да», и к «нет», когда к ним путь незрим;

115

Затем что между шалых — самый шалый,
Кто утверждать берется наобум
Их отрицать с оглядкой слишком малой.

118

Ведь очень часто торопливость дум
На ложный путь заводит безрассудно;
А там пристрастья связывают ум.

121

И хуже, чем напрасно, ладит судно
И не таким, как был, свершит возврат
Тот рыбарь правды, чье уменье скудно.

124

Примерами перед людьми стоят
Брис, Парменид, Мелисс и остальные,*
Которые блуждали наугад,

127

Савелий, Арий и глупцы иные,*
Что были как мечи для божьих книг
И искривляли лица их прямые.

130

Никто не думай, что он столь велик,
Чтобы судить; никто не числи жита,
Покуда колос в поле не поник.

133

Я видел, как угрюмо и сердито
Смотрел терновник, за зиму застыв,
Но миг — и роза на ветвях раскрыта;

136

Я видел, как, легок и горделив,
Бежал корабль далекою путиной
И погибал, уже входя в залив.

139

Пусть донна Берта или сэр Мартино,*
Раз кто-то щедр, а кто-то любит красть,
О них не судят с богом заедино;

142

Тот может встать, а этот может пасть».

Песнь четырнадцатая

Четвертое небо — Солнце (окончание) — Пятое небо — Марс — Воители за веру

1

В округлой чаше от каймы к средине
Спешит вода иль изнутри к кайме,
Смущенная извне иль в сердцевине.

4

Мне этот образ вдруг мелькнул в уме,
Когда умолкло славное светило
И Беатриче тотчас вслед Фоме

7

В таких словах начать благоволила, —
Настолько совершенно к их речам
Уподобленье это подходило:*

10

«Он хочет, хоть и не открылся вам
Ни голосом, ни даже помышленьем,
В одной из истин снизойти к корням.

13