Божественная комедия (илл. Доре)

Как будто передвинулась звезда,
Хоть там, где вспыхнул он, светил держава
Цела, а сам он гаснет без следа, —

19

Так от плеча, простершегося вправо,
Скользнула вниз, вдоль по кресту нисшед,
Одна из звезд,*

чья там блистает слава.

22

И с ленты не сорвался самоцвет,
А в полосе луча промчался, светел,
Как блещущий за алебастром свет;

25

Так дух Анхиза страстно сына встретил,
В чем высшая нас уверяет муза,
Когда его в Элисии заметил.*

28

«О sanguis meus, о superinfusa
Gratia Dei, sicut tibi cui
Bis unquam coeli ianua reclusa?»*

31

Так этот свет; внимательно к нему я
Возвел глаза; потом возвел к моей
Владычице, и здесь, и там ликуя:

34

Столь радостен был блеск ее очей,
Что мне казалось — благодати Рая
Моим очам нельзя познать полней.

37

А дух, мой слух и зренье услаждая,
Продолжил речь, но смысл был так глубок,
Что я ему внимал, не понимая.

40

Он не нарочно мглой себя облек,
А поневоле: взлет его суждений
Для цели смертных слишком был высок.

43

Когда же лук столь жарких изъявлений
Был вновь ослаблен, так что речь во всем
Сошла до нашей умственной мишени,

46

То сразу же я различил потом:
«Благословен в трех лицах совершенный,
Столь милостивый в семени моем!»

49

И дальше: «Голод*

давний и блаженный,Той книгою великой* данный мне,
Где белое и черное нетленны,

52

Ты в этом, сын мой, утолил огне,
Где говорю я, и да восхвалится
Та, что тебя возносит к вышине!

55

Ты веруешь, что мысль твоя стремится
Ко мне из Первой*

так, как пять иль шестьИз единицы ведомой лучится;*

58

И ты вопрос не хочешь произнесть,
Кто я, который больше, чем вся стая
Счастливых духов, рад тебя обресть.

61

Ты в этой вере прав: здесь обитая,
Большой и малый в Зеркало*

глядят,Где видима заране мысль любая.

64

Но чтоб любви, которой я объят,
Бессонно зрящий, и всегда взволнован,
Как сладкой жаждой, не было преград,

67

Пусть голос твой, уверен, смел, нескован,
Мне явит волю, явит мне вопрос,
Которому ответ предуготован!»

70

Тогда я к Беатриче взор вознес;
Та, слыша мысль, улыбкой отвечала,
И, окрыленный, мой порыв возрос.

73

Я начал так: «Вы — те, кому предстало
Всеравенство*

; меж чувством и умомДля вас неравновесия не стало;

76

Затем что в Солнце, светом и теплом
Вас озарившем и согревшем, оба*
Вне всех подобий в равенстве своем.

79

Но мысль и воля*

в смертных жертвах гроба,Чему ясна причина вам одним,
В своих крылах оперены особо;

82

И я, как смертный, свыкшийся с таким
Неравенством, творю благодаренье
За отчий праздник сердцем лишь своим.*

85

Тебя молю я, в это украшенье
Столь дивно вправленный топаз живой,
По имени твоем уйми томленье».

88