Божественная комедия (илл. Доре)

Я памятен среди земных племен,
Но мой пример в народах извращенных,
Хоть и хвалим, не ставится в закон».

19

Так пышет в груде углей раскаленных
Единый жар, как были здесь слиты
В единый голос сонмы просветленных.

22

И я тогда: «О вечные цветы
Нетленной неги, чьи благоуханья
Слились в одно, отрадны и чисты,

25

Повейте мне, чтоб я не знал алканья,
Которым я терзаюсь так давно,
Не обретая на земле питанья!

28

Хоть в небесах другой стране*

даноСлужить зерцалом правосудью бога,
Оно от вашей не заслонено.

31

Вы знаете, как я вам внемлю строго,
И знаете сомненье*

, тайных мукМоей душе принесшее столь много».

34

Как сокол, если снять с него клобук,
Вращает голову, и бьет крылами,
И горд собой, готовый взвиться вдруг,

37

Так этот образ, сотканный хвалами
Щедротам божьим, мне себя явил
И песни пел, неведомые нами.

40

Потом он начал: «Тот, кто очертил
Окружность мира, где и сокровенный,
И явный строй вещей распределил,

43

Не мог запечатлеть во всей вселенной
Свой разум так, чтобы ее предел
Он не превысил в мере несравненной.

46

Тот первый горделивец, кто владел
Всем, что доступно созданному было,
Не выждав озаренья, пал, незрел.*

49

И всякому, чья маломощней сила,
То Благо охватить возбранено,
Что, без границ, само себе — мерило.

52

Зато и наше зренье, — а оно
Лишь как единый из лучей причастно
Уму, которым все озарено, —

55

Не может быть само настолько властно,
Чтобы его Исток во много раз
Не видел дальше, чем рассудку ясно.

58

И разум, данный каждому из вас,
В смысл вечной справедливости вникая,
Есть как бы в море устремленный глаз:

61

Он видит дно, с прибрежия взирая,
А над пучиной тщетно мечет взгляд;
Меж тем дно есть, но застит глубь морская.

64

Свет — только тот, который восприят
От вечной Ясности; а все иное —
Мрак, мгла телесная, телесный яд.

67

Отныне правосудие живое
Тебе раскрыл я и вопрос пресек,
Не оставлявший мысль твою в покое.

70

Ты говорил: «Родится человек
Над брегом Инда; о Христе ни слова
Он не слыхал и не читал вовек;

73

Он был всегда, как ни судить сурово,
В делах и в мыслях к правде обращен,
Ни в жизни, ни в речах не делал злого.

76

И умер он без веры, не крещен.
И вот, он проклят; но чего же ради?
Чем он виновен, что не верил он?»

79

Кто ты, чтобы, в судейском сев наряде,
За много сотен миль решать дела,
Когда твой глаз не видит дальше пяди?

82

Все те, чья мысль со мной бы вглубь пошла,
Когда бы вас Писанье не смиряло,
Сомненьям бы не ведали числа.

85

О стадо смертных, мыслящее вяло!
Благая воля изначала дней
От благости своей не отступала.

88