Божественная комедия (илл. Доре)

Бесплотные, возрадовавшись раз
Лицу Творца, пред кем без утаенья
Раскрыто все, с него не сводят глаз;

79

И так как им не пресекает зренья
Ничто извне, они и не должны
Припоминать отъятые виденья.*

82

У вас же и не спят, а видят сны,
Кто веря, а кто нет — своим рассказам;
В одном — и срама больше, и вины.*

85

Там, на земле, не направляют разум
Одной тропой: настолько вас влекут
Страсть к внешности и жажда жить показом.

88

Все ж, это с меньшим гневом терпят тут,
Чем если слово божье суесловью
Приносят в жертву или вкривь берут.

91

Не думают, какою куплен кровью
Его посев и как тому, кто чтит
Его смиренно, воздают любовью.*

94

Для славы, каждый что-то норовит
Измыслить, чтобы выдумка блеснула
С амвона, а Евангелье молчит.

97

Иной гласит, что вспять луна шагнула
В час мук Христовых и сплошную сень
Меж солнцем и землею протянула, —

100

И лжет, затем что сам затмился день:
Как лег на иудеев сумрак чудный,
Так индов и испанцев скрыла тень.

103

Нет стольких Лапо во Фьоренце людной
И стольких Биндо,*

сколько басен в годИной наскажет пастырь безрассудный;

106

И стадо глупых с пастбища бредет,
Насытясь ветром; ни один не ведал,
Какой тут вред, но это не спасет.

109

Христос наказа первым верным не дал:
«Идите, суесловьте!», но свое
Ученье правды им он заповедал,

112

И те, провозглашая лишь ее,
Во имя веры подымали в схватке
Евангелье, как щит и как копье.

115

Теперь в церквах лишь на остроты падки
Да на ужимки; если громок смех,
То куколь пыжится,*

и все в порядке.

118

А в нем сидит птенец, тайком от всех,
Такой, что чернь, увидев, поняла бы,
Какая власть ей отпускает грех;*

121

Все до того рассудком стали слабы,
Что люди верят всякому вранью,
И на любой посул толпа пришла бы.

124

Так кормит плут Антоньеву свинью
И разных прочих, кто грязней намного,
Платя деньгу поддельную свою.*

127

Но это все — окольная дорога,
И нам пора на прежний путь опять,
Со временем сообразуясь строго.

130

Так далеко восходит эта рать
Своим числом, что смертной речи сила
И смертный ум не могут не отстать.

133

И в самом откровенье Даниила
Число не обозначено точней:
В его тьмах тем оно себя укрыло.*

136

Первоначальный Свет, разлитый в ней,
Воспринят ею столь же разнородно,
Сколь много сочетанных с ним огней.

139

А так как от познанья производно
Влечение, то искони времен
Любовь горит и тлеет в ней несходно.

142

Суди же, сколь пространно вознесен
Предвечный, если столькие зерцала
Себе он создал, где дробится он,

145

Единый сам в себе, как изначала».

Песнь тридцатая

Эмпирей — Лучезарная река — Райская роза

1