Божественная комедия (илл. Г. Доре)

Такая, что о ней да воспоет
Труба звучней моей, не столь чудесной,
Которая свой труд к концу ведет:

₃₇

«Из наибольшей области телесной,[1746]

—Как бодрый вождь, она сказала вновь, —
Мы вознеслись в чистейший свет небесный,[1747]

₄₀

Умопостижный свет, где все — любовь,
Любовь к добру, дарящая отраду,
Отраду слаще всех, пьянящих кровь.

₄₃

Здесь райских войск увидишь ты громаду,
И ту, и эту рать;[1748]

из них однаТакой, как в день суда, предстанет взгляду».

₄₆

Как вспышкой молнии поражена
Способность зренья, так что и к предметам,
Чей блеск сильней, бесчувственна она, —

₄₉

Так я был осиян ярчайшим светом,
И он столь плотно обволок меня,
Что все исчезло в озаренье этом.

₅₂

«Любовь, от века эту твердь храня,
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готовит для огня».[1749]

₅₅

Еще словам коротким этим внемля,
Я понял, что прилив каких-то сил
Меня возносит, надо мной подъемля;

₅₈

Он новым зреньем взор мой озарил,
Таким, что выдержать могло бы око,
Какой бы яркий пламень ни светил.

₆₁

И свет предстал мне в образе потока,
Струистый блеск, волшебною весной
Вдоль берегов расцвеченный широко.

₆₄

Живые искры, взвившись над рекой,
Садились на цветы, кругом порхая,
Как яхонты в оправе золотой;

₆₇

И, словно хмель в их запахе впивая,
Вновь погружались в глубь чудесных вод;
И чуть одна нырнет, взлетит другая.

₇₀

«Порыв, который мысль твою влечет
Постигнуть то, что пред тобой предстало,
Мне тем милей, чем больше он растет.

₇₃

Но надо этих струй испить сначала,
Чтоб столь великой жажды зной утих».[1750]
Так солнце глаз моих, начав, сказало;

₇₆

И вновь: «Река, топазов огневых
Взлет и паденье, смех травы блаженный —
Лишь смутные предвестья правды их.[1751]

₇₉

Они не по себе несовершенны,
А это твой же собственный порок,
Затем что слабосилен взор твой бренный».

₈₂

Так к молоку не рвется сосунок
Лицом, когда ему порой случится
Проспать намного свой обычный срок,

₈₅

Как устремился я, спеша склониться,
Чтоб глаз моих улучшить зеркала,
К воде, дающей в лучшем утвердиться.

₈₈

Как только влаги этой испила
Каемка век,[1752]

река, — мне показалось, —Из протяженной сделалась кругла;

₉₁

И как лицо, которое скрывалось
Личиною, — чуть ложный вид исчез,
Становится иным, чем представлялось,

₉₄

Так превратились в больший пир чудес
Цветы и огоньки, и я увидел
Воочью оба воинства небес.[1753]

₉₇

О божий блеск, в чьей славе я увидел
Всеистинной державы торжество, —
Дай мне сказать, как я его увидел!

₁₀₀

Есть горний свет, в котором божество
Является очам того творенья,
Чей мир единый — созерцать его;

₁₀₃