Божественная комедия (илл. Г. Доре)

Христос наказа первым верным не дал:
«Идите, суесловьте!», но свое
Ученье правды им он заповедал,

₁₁₂

И те, провозглашая лишь ее,
Во имя веры подымали в схватке
Евангелье, как щит и как копье.

₁₁₅

Теперь в церквах лишь на остроты падки
Да на ужимки; если громок смех,
То куколь пыжится,[1737]

и все в порядке.

₁₁₈

А в нем сидит птенец, тайком от всех,
Такой, что чернь, увидев, поняла бы,
Какая власть ей отпускает грех;[1738]

₁₂₁

Все до того рассудком стали слабы,
Что люди верят всякому вранью,
И на любой посул толпа пришла бы.

₁₂₄

Так кормит плут Антоньеву свинью
И разных прочих, кто грязней намного,
Платя деньгу поддельную свою.[1739]

₁₂₇

Но это все — окольная дорога,
И нам пора на прежний путь опять,
Со временем сообразуясь строго.

₁₃₀

Так далеко восходит эта рать
Своим числом, что смертной речи сила
И смертный ум не могут не отстать.

₁₃₃

И в самом откровенье Даниила
Число не обозначено точней:
В его тьмах тем оно себя укрыло.[1740]

₁₃₆

Первоначальный Свет, разлитый в ней,
Воспринят ею столь же разнородно,
Сколь много сочетанных с ним огней.

₁₃₉

А так как от познанья производно
Влечение, то искони времен
Любовь горит и тлеет в ней несходно.

₁₄₂

Суди же, сколь пространно вознесен
Предвечный, если столькие зерцала
Себе он создал, где дробится он,

₁₄₅

Единый сам в себе, как изначала».

Песнь тридцатая

_{Эмпирей — Лучезарная река — Райская роза}

₁

Примерно за шесть тысяч миль пылает
От нас далекий час шестой, и тень
Почти что к плоскости земля склоняет,

₄

Когда небес, для нас глубинных, сень
Становится такой, что луч напрасный
Часть горних звезд на эту льет ступень;[1741]

₇

По мере приближения прекрасной
Служанки солнца,[1742]

меркнет глубинаОт славы к славе,[1743] вплоть до самой ясной.

₁₀

Так празднество, чьи вьются пламена,
Объемля Точку, что меня сразила,
Вмещаемым как будто вмещена,[1744]

₁₃

За мигом миг свой яркий свет гасило;
Тогда любовь, как только он погас,
Вновь к Беатриче взор мой обратила.

₁₆

Когда б весь прежний мой о ней рассказ
Одна хвала, включив, запечатлела,
Ее бы мало было в этот раз.

₁₉

Я красоту увидел, вне предела
Не только смертных; лишь ее творец,
Я думаю, постиг ее всецело.

₂₂

Здесь признаю, что я сражен вконец,
Как не бывал сражен своей задачей,
Трагед иль комик,[1745]

ни один певец;

₂₅

Как слабый глаз от солнца, не иначе,
Мысль, вспоминая, что за свет сиял
В улыбке той, становится незрячей.

₂₈

С тех пор как я впервые увидал
Ее лицо здесь на земле, всечасно
За ней я в песнях следом поспевал;

₃₁

Но ныне я старался бы напрасно
Достигнуть пеньем до ее красот,
Как тот, чье мастерство уже не властно.

₃₄