Божественная Комедия. Новая Жизнь

1

Вот мы идем вдоль каменного края;А над ручьем обильный пар встает,
От пламени плотину избавляя.

4

Как у фламандцев выстроен оплотМеж Бруджей и Гвидзантом, чтоб заране
Предотвратить напор могучих вод,

7

И как вдоль Бренты строят падуане,Чтоб замок и посад был защищен,
Пока не дышит зной на Кьярентане,[290]

10

Так сделаны и эти,[291] с двух сторон,Хоть и не столь высоко и широко
Их создал мастер, кто бы ни был он.

13

Уже от рощи были мы далеко,И сколько б я ни обращался раз,
Я к ней напрасно устремлял бы око.

16

Навстречу нам шли тени и на насСмотрели снизу, глаз сощуря в щелку,
Как в новолунье люди, в поздний час,

19

Друг друга озирают втихомолку;И каждый бровью пристально повел,
Как старый швец, вдевая нить в иголку.

22

Одним из тех, кто, так взирая, шел,Я был опознан. Вскрикнув: «Что за диво!»
Он ухватил меня за мой подол.

25

Я в опаленный лик взглянул пытливо,Когда рукой он взялся за кайму,
И темный образ явственно и живо

28

Себя открыл рассудку моему;Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:
«Вы, сэр Брунетто[292]?» — молвил я ему.

31

И он: «Мой сын, тебе не неприятно,Чтобы, покинув остальных, с тобой
Латино чуточку прошел обратно?»

34

Я отвечал: «Прошу вас всей душой;А то, хотите, я присяду с вами,
Когда на то согласен спутник мой».

37

И он: «Мой сын, кто из казнимых с намиПомедлит миг, потом лежит сто лет,
Не шевелясь, бичуемый огнями.

40

Ступай вперед; я — низом, вам вослед;Потом вернусь к дружине, вопиющей
О вечности своих великих бед».

43

Я не посмел идти равниной жгущейБок о бок с ним; но головой поник,
Как человек, почтительно идущий.

46

Он начал: «Что за рок тебя подвигСпуститься раньше смерти в царство это?
И кто, скажи мне, этот проводник?»

49

«Там, наверху, — я молвил, — в мире света,В долине заблудился я одной,
Не завершив мои земные лета.

52

Вчера лишь утром к ней я стал спиной,Но отступил; тогда его я встретил,
И вот он здесь ведет меня домой».

55

«Звезде твоей доверься,[293] — он ответил, —И в пристань славы вступит твой челнок,
Коль в милой жизни верно я приметил.

58

И если б я не умер в ранний срок,[294]То, видя путь твой, небесам угодный,
В твоих делах тебе бы я помог.

61

Но этот злой народ неблагородный,Пришедший древле с Фьезольских высот
И до сих пор горе и камню сродный,[295]

64

За все добро врагом тебя сочтет:Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный плод.

67

Слепыми их прозвали изначала;[296]Завистливый, надменный, жадный люд;
Общенье с ним тебя бы запятнало.

70

В обоих станах,[297] увидав твой труд,Тебя взалкают;[298] только по-пустому,
И клювы их травы не защипнут.

73

Пусть фьезольские твари,[299] как солому,Пожрут себя, не трогая росток,
Коль в их навозе место есть такому,

76

Который семя чистое сберегТех римлян, что когда-то основались
В гнездилище неправды и тревог».[300]

79

«Когда бы все мои мольбы свершались, —Ответил я, — ваш день бы не угас,
И вы с людьми еще бы не расстались.

82

Во мне живет, и горек мне сейчас,Ваш отчий образ, милый и сердечный,
Того, кто наставлял меня не раз,

85

Как человек восходит к жизни вечной;[301]И долг пред вами я, в свою чреду,
Отмечу словом в жизни быстротечной.

88

Я вашу речь запечатлел и жду,Чтоб с ней другие записи[302] сличила
Та, кто умеет,[303] если к ней взойду.

91

Но только знайте: лишь бы не корилаМне душу совесть, я в сужденный миг
Готов на все, что предрекли светила.

94

К таким посулам[304] я уже привык;Так пусть Фортуна колесом вращает,
Как ей угодно, и киркой — мужик!»

97

Тут мой учитель[305] на меня взираетЧрез правое плечо и говорит:
«Разумно слышит тот, кто примечает».

100

Меж тем и сэр Брунетто не молчитНа мой вопрос, кто из его собратий[306]
Особенно высок и знаменит.

103

Он молвил так: «Иных отметить кстати;Об остальных похвально умолчать,
Да и не счесть такой обильной рати.

106

То люди церкви, лучшая их знать,Ученые, известные всем странам;
Единая пятнает их печать.

109

В том скорбном сонме — вместе с Присцианом[307]Аккурсиев Франциск;[308] и я готов
Сказать, коль хочешь, и о том поганом,

112

Который послан был рабом рабовОт Арно к Баккильоне, где и скинул
Плотской, к дурному влекшийся, покров.[309]

115

Еще других я назвал бы; но минулНедолгий срок беседы и пути:
Песок, я вижу, новой пылью хлынул;

118

От этих встречных должен я уйти,Храни мой Клад[310], я в нем живым остался;
Прошу тебя лишь это соблюсти».

121

Он обернулся и бегом помчался,Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну, причем казался

124

Тем, чья победа, а не тем, чей стыд.[311]