Божественная комедия

      Так не молил о вспоможенье взгляду,

      Взношу мольбы, моля услышать их:

³¹ Развей пред ним последнюю преграду

      Телесной мглы своей мольбой о нём

      И высшую раскрой ему Отраду.

³⁴ Ещё, царица, властная во всём,

      Молю, чтоб он с пути благих исканий,

      Узрев столь много, не сошёл потом.

³⁷ Смири в нём силу смертных порываний!

      Взгляни: вслед Беатриче весь собор,

      Со мной прося, сложил в молитве длани!"

⁴⁰ Возлюбленный и чтимый богом взор

      Нам показал, к молящему склонённый,

      Что милостивым будет приговор;

⁴³ Затем вознёсся в Свет Неомраченный,

      Куда нельзя и думать, чтоб летел

      Вовеки взор чей-либо сотворённый.

⁴⁶ И я, уже предчувствуя предел

      Всех вожделений, поневоле, страстно

      Предельным ожиданьем пламенел.

⁴⁹ Бернард с улыбкой показал безгласно,

      Что он меня взглянуть наверх зовёт;

      Но я уже так сделал самовластно.

⁵² Мои глаза, с которых спал налёт,

      Всё глубже и всё глубже уходили

      В высокий свет, который правда льёт.

⁵⁵ И здесь мои прозренья упредили

      Глагол людей; здесь отступает он,

      А памяти не снесть таких обилий.

⁵⁸ Как человек, который видит сон

      И после сна хранит его волненье,

      А остального самый след сметён,

⁶¹ Таков и я, во мне моё виденье

      Чуть теплится, но нега всё жива

      И сердцу источает наслажденье;

⁶⁴ Так топит снег лучами синева;

      Так лёгкий ветер, листья взвив гурьбою,

      Рассеивал Сибиллины слова.[1796]

⁶⁷ О Вышний Свет, над мыслию земною

      Столь вознесённый, памяти моей.

      Верни хоть малость виденного мною

⁷⁰ И даруй мне такую мощь речей,

      Чтобы хоть искру славы заповедной

      Я сохранил для будущих людей!

⁷³ В моём уме ожив, как отсвет бледный,

      И сколько-то в стихах моих звуча,

      Понятней будет им твой блеск победный.

⁷⁶ Свет был так резок, зренья не мрача,

      Что, думаю, меня бы ослепило,

      Когда я взор отвёл бы от луча.

⁷⁹ Меня, я помню, это окрылило,

      И я глядел, доколе в вышине

      Не вскрылась Нескончаемая Сила.

⁸² О щедрый дар, подавший смелость мне

      Вонзиться взором в Свет Неизречённый

      И созерцанье утолить вполне!

⁸⁵ Я видел — в этой глуби сокровенной

      Любовь как в книгу некую сплела

      То, что разлистано по всей вселенной:

⁸⁸ Суть и случайность, связь их и дела,

      Всё — слитое столь дивно для сознанья,

      Что речь моя как сумерки тускла.

⁹¹ Я самое начало их слиянья,

      Должно быть, видел, ибо вновь познал,

      Так говоря, огромность ликованья.

⁹⁴ Единый миг мне большей бездной стал,

      Чем двадцать пять веков — затее смелой,

      Когда Нептун тень Арго увидал.[1797]

⁹⁷ Как разум мои взирал, оцепенелый,

      Восхищён, пристален и недвижим

      И созерцанием опламенелый.

¹⁰⁰ В том Свете дух становится таким,

       Что лишь к нему стремится неизменно,

       Не отвращаясь к зрелищам иным;

¹⁰³ Затем что всё, что сердцу вожделенно,

       Всё благо — в нём, и вне его лучей

       Порочно то, что в нём всесовершенно.

¹⁰⁶ Отныне будет речь моя скудней, —

       Хоть и немного помню я, — чем слово

       Младенца, льнущего к сосцам грудей,

¹⁰⁹ Не то, чтоб свыше одного простого

       Обличия тот Свет живой вмещал:

       Он всё такой, как в каждый миг былого;

¹¹² Но потому, что взор во мне крепчал,

       Единый облик, так как я при этом

       Менялся сам, себя во мне менял.

¹¹⁵ Я увидал, объят Высоким Светом

       И в ясную глубинность погружён,

       Три равноемких круга, разных цветом.

¹¹⁸ Один другим, казалось, отражён,

       Как бы Ирида от Ириды встала;

       А третий — пламень, и от них рождён.[1798]

¹²¹ О, если б слово мысль мою вмещало, —

       Хоть перед тем, что взор увидел мой,

       Мысль такова, что мало молвить: «Мало»!

¹²⁴ О Вечный Свет, который лишь собой

       Излит и постижим и, постигая,

       Постигнутый, лелеет образ свой!

¹²⁷ Круговорот, который, возникая,

       В тебе сиял, как отражённый свет, —

       Когда его я обозрел вдоль края,

¹³⁰ Внутри, окрашенные в тот же цвет,

       Явил мне как бы наши очертанья;

       И взор мой жадно был к нему воздет.[1799]

¹³³ Как геометр, напрягший все старанья,

       Чтобы измерить круг,[1800] схватить умом

       Искомого не может основанья,

¹³⁶ Таков был я при новом диве том:

       Хотел постичь, как сочетаны были

       Лицо и круг в слиянии своём;

¹³⁹ Но собственных мне было мало крылий;

       И тут в мой разум грянул блеск с высот,

       Неся свершенье всех его усилий.

¹⁴² Здесь изнемог высокий духа взлёт;[1801]

       Но страсть и волю мне уже стрёмила,

       Как если колесу дан ровный ход,

¹⁴⁵ Любовь, что движет солнце и светила[1802].