Божественное дитя

И вот однажды Люсия явилась одетой очень простенько - в короткой, выше пупка, маечке с глубоким вырезом, откуда выглядывали круглые груди с торчащими сосками, и в слишком широких колониальных шортах, приоткрывавших при каждом движении черные кружевные трусики. В этот роковой день Луи обнаружил вещь немыслимую и оскорбительную для такого чистого разума, как Он, - пробуждение низших частей тела. Да, пока Он пожирал глазами прелести Люсии, между ног у Него вдруг совершенно некстати зашевелился всегда пребывавший в спокойствии отросток. Как же низко Он пал - Ему не удалось укротить Свои инстинкты даже пятью годами напряженной умственной работы! Он стал ежедневно менять набедренную повязку, но сидевшая на ветке птица вес равно вспархивала, сминая и увлажняя ткань. Проклятая пичуга не давала Ему больше передышки ни на минуту.

Что делать, как помешать этому порыву? Птичка, несомненно, жаждала улететь к Люсии, а та, между прочим, все хуже учила уроки, почти не слушала, в открытую зевала. Иногда она сидела надувшись на протяжении всего занятия, сосредоточенно рассматривала свои ногти, полируя их до зеркального блеска; на вопросы отвечала односложно, а когда Луи пытался одернуть ее, только прыскала со смеху, отчего младенец испытывал такие муки, словно с него живьем сдирали кожу. Луи был совершенно сбит с толку: неужели ее совсем не интересовали проблемы Бытия у Хайдеггера, определение рассудочной деятельности как априорной данности у Канта, причины исчезновения буддизма в Индии после кончины императора Ашоки? Люсия гримасничала, ерзала на стуле, поминутно смотрела на часы. Господи, да ведь ей смертельно скучно! Нет, не может быть! Однажды она даже привела с собой миловидную барышню со вздернутым носом, свою ровесницу, и обе девчонки без конца хихикали, подталкивая друг дружку локтем, но через час подружка, у которой отвисла челюсть, стала клевать носом, и Луи потребовал, чтобы она убралась. Он выговаривал Люсии, однако та лишь пожимала плечами. Она использовала неправильные обороты речи, отвергая придаточные предложения и связывая слова как придется, с легкостью подхватывала уличный жаргон, раздражавший Его до крайности. Но порой, желая досадить Ему, она прибегала к нарочито изысканным выражениям, которые звучали просто смехотворно, когда она повторяла, словно попугай: "Соблаговолите заметить, соблаговолите оценить!" Однажды Люсия грубо ошиблась в употреблении наречия, сказав: "Если бы я обратно родилась". И Луи взорвался: как смеет она допускать подобные ляпы?! Как могут они приступить к изучению тропов - катахрезы, антономазии, оксюморона, - если она ничего не смыслит ни в синтаксисе, ни в грамматике?

* * *

Люсия не явилась ни завтра, ни послезавтра - без всякого предупреждения. Луи совершенно потерял голову. Он позвонил к ней домой. Ее мать уведомила Его, что девушка, почувствовав внезапно крайнюю усталость, уехала отдыхать. Записки для Него она не оставила. Взяла ли она с собой, по крайней мере, "Теорию Хаоса" или "Никомахову Этику"? Он поручил нескольким шпионам постоянно наблюдать за ее жилищем. Засыпал ее телеграммами, где угрозы перемежались с мольбами. Он пытался утешить Себя: кто она, в конце концов, такая? Всего лишь кокетка, жалкая вошь, от которой разит мускусом и пачулями. Да кем она себя возомнила? И понимает ли, с кем имеет дело? Но вошь неизменно преображалась в богиню. О, пустота существования без Люсии! Вся мудрость мира не могла заменить возможности ринуться следом за этим обольстительным созданием. Дамьен и его жена Улърика, смотревшие на балерину косо, умоляли Луи покончить с недостойным фарсом и целиком посвятить Себя долгу - Он гневно отсылал их прочь. Не в силах больше терпеть, Он открыл юной ученице Свои намерения в длинном письме: именно с ней собирался Он разделить миг последнего торжества, именно с ней хотел осуществить искупление человечества.

Через неделю Люсия вернулась. Проекты Эрзац-Краснобая оставили ее холоднее мрамора. Все это представлялось ей слишком напыщенным и туманным. Занятия возобновились, но она откровенно била баклуши. Крохотный Торквемада, устав запугивать ее, пошел на уступки - отныне четверть часа отводилось играм. И урок, начинавшийся многомудрой лекцией о Невидимой руке у Лейбница и его последователей, завершался партией в морской бой или триктрак. Надо признать, что сорванец, обладая большими способностями, почти всегда выигрывал, хотя и соглашался на эти тривиальные развлечения скрепя сердце. Очень быстро соотношение изменилось - четверть часа на Спинозу или квантовую механику, полтора часа на головоломки и кроссворды. Никакими силами нельзя было заставить Люсию заниматься: легкомыслие се граничило с полным равнодушием - плевать она хотела на все причины и следствия. Этот импульсивный характер приводил Луи в отчаяние. Но муки Его на том не закончились. В один прекрасный день прелестная ветреница показала, на что она способна.