Божественное вмешательство (СИ)

Зову стражу, приказываю найти Афросиба. Управляющий, он же величина не меньше современного премьер-министра в моем королевстве, явился на удивление быстро. Сверкая перстнями на пальцах, Афросиб сложил руки на успевшем уже округлиться животике и со словами: "Мой господин", — склонился в поклоне. Поначалу меня смущала склонность перса к роскоши, но уровень экономики королевства рос, да и греки отзывались об Афросибе очень хорошо, так что я предпочел воздержаться от вопросов, связанных с ростом личного благосостояния перса.

— Завтра я покину Мельпум, — управляющий чуть-чуть выпрямился и закивал головой. — Надолго. Ты отправишься со мной до Арреция.

В глазах Афросиба все же появился вопрос. Тем не менее, он поспешил ответить:

— Да, мой господин.

— Впрочем, для тебя поездка окажется не лишенной удовольствия. В Арреции ты получишь много золота. Поэтому подбери людей, сколько сочтешь необходимым, чтобы уберечь сокровища.

— Я понимаю, мой господин.

Отмечаю насколько все же приятно иметь дело с человеком с Востока и жестом руки приглашаю управляющего присесть к столу. Наблюдаю, как степенно движется перс, и вспоминаю плотника Сарда. Неужели это один и тот же человек?! Впрочем, чему тут удивляться? Из "грязи в князи" в нашем-то времени примеров не счесть. И меняются люди, увы, не в лучшую сторону. Плотник Сард в какой-то мере мог бы послужить образцом поведения и в отношении к делам для моих кельтов. А, может, имя изменило человека: Сард стал Афросибом и ведет себя, соответственно, как Афросиб.

— Я хочу, чтобы ты после того, как в Арреции все сложится, отправился в Геную и приступил к строительству крепости и верфи.

— Будет исполнено, мой господин.

— Сейчас и финикийцы, и туски плавают на триремах, но слышал я, что это не самый лучший боевой корабль. Униремам и биремам не тягаться с триремой, а у афинян видели квадриремы. Финикийцы же уже строят и квинквиремы. Ты должен построить флот. А еще попробуй построить такой корабль, какого еще нет ни у греков, ни у финикийцев.

— Какой, мой господин?

— Гексеру (шестирядная галера). Ищи мастеров, плати, плати и плати. Такое дело не терпит экономии. Я слышал, туски строят квинквирему за сорок дней. Мы должны научиться строить корабли лучше и быстрее. Из иллирийцев, что копают дорогу к Генуе, набирай гребцов и подумай о том, кого и как из кельтов научить мореходству. Если сможешь, пригласи ко мне на службу своих соплеменников. Думаю, что у нас есть год-два, не больше. Если сможем выйти на своих кораблях в море, выжить и победить будет проще.

— Да, мой господин.

— Если решишь набрать капитанов и офицеров из наемников, не нанимай финикийцев. Бери лучше греков. Кстати, поговори с нашими греками. Может, и они смогут кого-нибудь из соплеменников порекомендовать.

— Могу я задать вопрос, мой господин? — киваю, разрешая. — Слышал я, что лигуры стали твоими компаньонами и многие из них считают тебя своим бренном.

— Да, это так, — соглашаюсь.

— Когда твои воины взяли Геную, они не увидели ни одного корабля. Лигуры тогда ушли на Корсику. Они и сейчас имеют немалый флот. Я плачу их капитанам время от времени. Позволь нанять их на службу от твоего имени.

— Хорошая идея, Афросиб! — хвалю перса. — Делай, как считаешь нужным. Будь готов к утру в дорогу.

Слышу в ответ привычное:

— Да, мой господин.

Афросиб гнет спину в глубоком поклоне и, пятясь, исчезает за дверью.

"Слава Богам, что послали мне такого человека! Наверное, стоит в Этрурии поискать толковых людей. Чертова зима! С ордой кельтов за спиной никого я в Этрурии не найду".

Часть 7

Деметрий Полиоркет (осаждающий, получил прозвище за безуспешную осаду Родоса) и эпирский Пирр

Глава 26

"Роста Деметрий был высокого, хотя и пониже Антигона, а лицом до того красив, что только дивились, и ни один из ваятелей и живописцев не мог достигнуть полного сходства, ибо черты его были разом и прелестны, и внушительны, и грозны, юношеская отвага сочеталась в них с какою-то неизобразимою героической силой и царским величием. И нравом он был примерно таков же, внушая людям и ужас, и, одновременно, горячую привязанность к себе. В дни и часы досуга, за вином, среди наслаждений и повседневных занятий он был приятнейшим из собеседников и самым изнеженным из царей, но в делах настойчив, неутомим и упорен, как никто".

Плутарх

Миеза (городок в южной Македонии) под проливными дождями, сопровождаемыми порывами холодного ветра, словно вымер. Только дымы, стелящиеся над крышами, свидетельствовали о горящих очагах в домах жителей.

Царь царей Деметрий Полиоркет грел руки над огнем, находясь в расстроенных чувствах от того, что его жена Дендамия, уж ночь прошла, а все никак не может разродиться. И повитухи проходят мимо как тени, пряча глаза.