Божественный лик Византии

Вскоре император приобрел право решать вопросы о войне и мире, а также издавать leges datae по вопросам устройства колоний, даровать отдельным лицам статус римского гражданина и даже толковать законы. Отсюда со временем образовалась законодательная власть императора и право высшего уголовного и гражданского суда[1310]. При императоре Домициане (81—96) за царской властью признали право диспензации – освобождения от действия того или иного закона. Римские юристы обосновали этот шаг тем, что всякий исходящий от императора акт частноправового или административного характера уже сам по себе включает диспензацию[1311].

Но этого мало: поскольку все полагали, что император выполняет особые поручения всего римского народа, его полномочия вообще утратили заранее установленные границы[1312]. Император получил право наложения Veto на все распоряжения магистратов, но сам не подлежал Veto сената[1313].

Во времена Веспасиана (69—79) сенат закрепил за царем статус источника законов: «Что бы ни счел император правильным, хотя бы и противно обычаю, ради величия государства и религиозных, человеческих, общественных и частных дел, он имеет право и власть это творить и совершать». Но при этом сохранились и старые сенатские формы законотворчества, что приводило к некоторой правовой неразберихе[1314].

Вызванная к жизни проблемами своего века, новый политический побег на древе римской государственности, императорская власть медленно укреплялась, постепенно создавая новые политические формы управления Империей. В определенный момент времени это привело к известному параллелизму старых органов власти и новых императорских учреждений, даже провинции разделились на два вида: «императорские» («provinciae Caesaris») и «сенатские» («provinciae Senatus»). Это деление обуславливалось конкретными обстоятельствами (главным образом, военной опасностью), было далеко не номинальным и основывалось на разных системах управления территориями.

Хотя постепенно различия между старыми и новыми системами управления размывались, но все же те или иные его следы еще сохранялись целые столетия. Чем далее слабели местные органы власти и сенат, тем большие усилия по централизации государственного управления предпринимали Римские монархи. Не случайно уже в эпоху первых императоров в провинциях появились императорские чиновники со специальными, чрезвычайно широкими полномочиями: praefecti, curators, procurators.

Управленческий хаос (относительный, конечно) вынудил проведение административной реформы, вследствие чего вся Римская империя была разделена на 12 округов, которые подчинили 12 procuratores. Впоследствии подчиненность изменилась: при Адриане (117—138) округа перепоручили 4 консулярам, а при Марке Аврелии (161—180) – 4 juridici. Для облегчения управления государством в конце II века император определил второе после себя лицо – praefectus praetorio. Однако, как обычно, это решило одни проблемы в управлении, но создало новые[1315].

В итоге все это властнополитическое многообразие, вступавшее нередко в столкновение само с собой, нашло примирение исключительно в личности Римского императора. Правда, сам правитель Римской державы был весьма ограничен в полноценном фактическом осуществлении своих полномочий. Он либо предводительствовал войсками в какойнибудь неспокойной провинции, либо вел войны с наседающими на границы Империи варварами, либо вершил судьбы мира в далеком (с точки зрения периферии) Риме.

Эта разнородная и весьма запутанная система управления и досталась Диоклетиану, когда тот пришел к власти. Старый солдат и опытный администратор, новый император прекрасно понимал, что в одиночку более не в состоянии управлять Римской империей в тех границах, в которых она пребывала в конце III века. С присущим ему практичным умом он быстро понял основную проблему управления Римским государством: в случае какихлибо опасностей, которые все чаще случались в провинциях (восстания местного населения, нападения варваров и т.п.), местные правители зачастую уже просто не справлялись с кругом проблем, свалившихся на их голову. Только непосредственное присутствие там лица, наделенного высшим статусом, способного в случае необходимости применить всю власть в полном объеме, встать над другими чиновниками и моментально подчинить себе все доступные государственные силы, могло стать панацеей от угрожавших Империи бед[1316].

Решение этой сложной задачи было в высшей степени неожиданным и в то же время эффективным. Диоклетиан одновременно изменил административнотерриториальное устройство государства и принцип управления им. Всю Римскую империю он разделил на две части – западную и восточную, а их на четыре префектуры: 1) Восток; 2) Иллирию; 3) Италию и Африку; 4) Галлию вместе с Британией и Испанией. В свою очередь префектуры разделялись на 12 диоцезов, а диоцезы на 101 провинцию.