Божественный спор

Стоит ли об этом спрашивать? Или лучше просто внимательно понаблюдать?

* * *

Иногда Эдвард думал, что он неправильный король. На самом деле, даже довольно часто. И каждый раз у него находилась новая причина, чтобы почувствовать себя недостаточно… мудрым, хитрым, циничным? Да, не раз он упрекал себя в наивности. В том, что в глубине души ему до сих пор хотелось бы, правда хотелось, построить идеальное королевство, где жители честно трудятся и радуются благам, которые получают. Каждый занят делом, которое ему нравится, и выполняет его на совесть. Придумать такую идеальную систему, в которой нет места несправедливости. Потому что каждый поданный счастлив и потому не алчен, не злобен и не завистлив. Где каждый вельможа образован и благопорядочен, где каждый крестьянин весел, добр и трудолюбив. Даже смешно вспоминать, что когда-то, будучи юным принцем, Эдвард честно в это верил.

Ведь если в дядюшкином поместье все так разумно устроено и живут такие разные по характеру и положению, но одинаково добрые люди, почему нельзя сделать таким весь мир?

Выяснилось, что чем дольше ты живешь в иллюзиях, тем больнее, когда они разбиваются. Однажды ты узнаешь, что веселый парень, который утром катал тебя на плечах, вечером может до смерти забить собаку. А всегда улыбчивая экономка умеет визжать на служанок, когда не знает, что ты ее видишь. И даже вежливый господин, всегда приносящий подарки, не так прост. Оказывается, он проводит ночи в постели твоей матери, обещая ей помочь избавиться от мужа.

Так в девять лет ты просыпаешься оттого, что с тебя рывком срывают теплое одеяло и босого тащат в подземный ход. В нем сыро, пахнет плесенью и почему-то гарью. Древние камни сбивают пятки в кровь, внутри все холодеет от страха, но нет, ты не боишься погони, ты вообще не понимаешь, что происходит. Все кажется дурным сном. И на следующий день тоже, когда ты узнаешь, что отца больше нет, а в заговоре против него участвовала сама королева — твоя собственная мать. К счастью, тебе удается избежать присутствия на торжественной казни изменников. Благодаря все тому же дядюшке, который взял на себя бремя регентства.

Ты слишком маленький, а он слишком старый, и время как будто играет сразу против вас обоих. Его внезапно становится очень мало. Нет места для веселых игр, прогулок и разговоров по душам. Приходится учиться всему, что следует знать королю, и так быстро, как только получится. А еще — никогда никому не доверять. Особенно женщинам.

Правда, тебе везет, и годы обтесывают затвердевший за одну ночь характер. А люди все же оказываются не столь дурны, как ты решил тогда — в миг, когда твой идеальный мир рассыпался на части. У тебя появляется несколько близких друзей, которые доказывают свою верность не словами, а делами. И помогают пережить потерю дядюшки, которого однажды все-таки обыгрывает время, отправляя на встречу с богами.

Но одно остается неизменным. Нежелание подпускать никого из женщин слишком близко. Потому что каждая из них по-своему очаровательна. И тем самым крайне опасна.

Было бы ложью сказать, что с тех пор Эдвард не любил прекрасных дам. Нет, напротив. Он наслаждался их обществом, получая огромное удовольствие от флирта и того, что обычно следует за ним. Но вот жениться… ни одна дама, даже самая обольстительная, не вызывала у него такого желания. При том, что он понимал свой долг, планировал оставить наследников и для этого рассчитывал все-таки найти королеву. Но когда-нибудь… потом. И вот это «потом» наконец наступило. Причем не по его собственной воле, а по божественному приказу, сопротивляться которому невозможно. Откладывать неприятный вопрос больше не получится, и в ближайшие месяцы Эдварду придется выбрать победительницу отбора.

Его взгляд, будто обладая собственной волей, пробежался по фигурам гостей и нашел царевну. Та делила мягкое покрывало для пикника с маркизой и жрицей. Девушки увлеченно о чем-то беседовали, изредка прерываясь: чтобы посмеяться, сделать глоток игристого или попробовать какое-нибудь угощение. Вот Рия отправила в рот сладкую корзиночку пирожного и зажмурилась от удовольствия. Лиона покачала головой и что-то сказала: судя по всему, это было замечание о манерах. Но на ее лице за строгим выражением все равно угадывалась улыбка — с тем же успехом дождливой погоде порой не удается до конца спрятать солнце. Арника улыбалась открыто и смотрела на подруг с такой теплотой, что у Эдварда почему-то защемило на мгновение сердце. Какое-то новое, сладкое и одновременно болезненное чувство.

Наверное, жрица с ее даром легко поняла бы, что с ним происходит. Хорошо, что он стоял довольно далеко и мог не опасаться, что его прочитают как открытую книгу. Впрочем, он в целом не боялся оказаться замеченным: в облике мейстера Ульриха королю больше всего нравилась его незначительность для окружающих.