Божество в камне

Где-то за спиной раздался отчаянный крик Калеба, но она уже не могла обернуться. Её тело пересекло черту и оказалось за границей вечности…

Здесь, за завесой, казалось, не было ничего, кроме миллиардов миров, яркими вспышками загорающихся и гаснущих каждую секунду.

Мадлен стояла на ногах, но не видела под собой ни земли, ни уступа. Рядом с ней стоял Анри. Они видели, как издалека к ним приближается тёмный неясный силуэт.

– Это он, – прошептала Мадлен, – Абраксас.

– Значит, сейчас он и заберёт моё тело, – обречённо произнёс король.

– Но, когда это случится, вы перестанете быть собой. – Сердце девушки сжималось от одной только мысли о том, что Анри, её Анри вскоре мог исчезнуть навсегда.

– Наверное, ты права, Мон Этуаль. Поэтому я должен сказать тебе нечто важное.

Замерев всего в нескольких сантиметрах от лица девушки, Анри прошептал:

– Ты моя единственная любовь, Мон Этуаль. До встречи с тобой я никогда не испытывал этого чувства. И если меня не станет, знай, где-то глубоко тот я, которого ты знаешь, всегда будет любить тебя.

И никакой древний бог этого не изменит.

Признания Анри согревали душу и одновременно заставляли её изнывать от боли. Мадлен больше не лукавила, не врала самой себе – она любила этого человека. Несмотря на все его ошибки она была готова отдать ему всю себя, провести вместе с ним целую жизнь.

– Я тоже должна признаться тебе… Мне не хватило сил противиться твоим чарам. Ты захватил все мои мысли. И всегда был прав: меня безумно влекло к тебе. Анри, прости, что говорю об этом так поздно…

Но я тоже люблю тебя.

– Мон Этуаль… моя звезда… – Подавшись вперёд, Анри накрыл губы девушки отчаянным, безумным поцелуем. В нём было всё, что влюблённый король не успел подарить своей прекрасной даме: нежность, с нотками пламенной страсти, решимость и дерзость, влечение и любовь. В этот момент оба не могли насытиться друг другом, они понимали: это их прощальный поцелуй.

Наваррский вздрогнул, ощутив чужое присутствие за своей спиной, но не обернулся. Тогда тёмная тень коснулась его плеч, головы, сердца. Анри скривился от боли. Ему казалось, будто кто-то с силой раздвигает грудную клетку, забираясь в самую душу. Так и было: древняя сила уже проникла в наш мир и теперь стремилась заполнить своё вместилище. Спустя некоторое время боль отступила,

Наваррский выпрямился, гордо вскинув подбородок. На его лице заиграла дьявольская усмешка, несущая холод и опасность. Мадлен же почувствовала, как с её тела спали все оковы. Абраксас больше не нуждался в ней. Древний бог отыскал своё временное вместилище и слился с ним.

Глубоко вздохнув, Анри обвёл новым взглядом пространство вокруг.

– Я чувствую мощь и невероятную силу, наполняющие меня, – заговорил чужой голос. – Весь мир теперь ляжет у моих ног. А враги падут ниц не перед королем, а перед богом.

Хищный взгляд короля устремился на девушку. Подойдя ближе, он грубо коснулся её щеки.

– Ты всегда будешь рядом со мной, провидица. Твоя судьба – стать матерью особенного ребёнка, идеального тела, что однажды станет моим истинным вместилищем.

– Думаешь, я возлягу с тобой? Позволю тебе сделать себя рабыней и рожу ребёнка, что обречён на вечные страдания? Этого никогда не случится!

– Ошибаешься. Ты в моей власти. И сделаешь всё, что я прикажу.

А откажешься, я получу это силой. Я бог, и по силе мне нет равных в этом мире. Я знаю, что у тебя есть свои слабости. И я не погнушаюсь воспользоваться ими. Мне стоит лишь щёлкнуть пальцами, и все, кого ты любишь, мгновенно умрут. Этого ты желаешь, провидица?

Угрозы бога сломили дух сопротивления. Ненавидя себя за это, Мадлен обречённо произнесла:

– Нет, не желаю. Не трогай моих близких, обещай, что не коснёшься моей семьи. И я покорюсь тебе.

Двумя пальцами приподняв голову девушки за подбородок, король усмехнулся.

– Пока ты будешь послушной, им ничего не будет угрожать. Любая опасность обойдёт их стороной, я позабочусь об этом.

Не спрашивая разрешения, король притянул девушку к себе и оставил на её губах грубый, холодный поцелуй.

– А теперь нам пора вступить в новый мир. – Крепко сжав руку Мадлен, Абраксас повёл её к завесе. И вскоре они вместе шагнули в мир, что был так желанен древнему богу.

Как только Абраксас перешагнул границу времени, все, кто находился в пещёре, замерли, устремив на него свои взгляды. Довольный их замешательством, бог громко рассмеялся и воздел руки над головой.

– Отныне этот мир принадлежит мне! Все, кто живёт на этой земле, покорятся моему величию, иначе моя сила сметёт их. Все непокорные найдут свой бесславный конец, утонув в собственной крови.

Пока Абраксас наслаждался своим возрождением, Мадлен, поникнув, стояла рядом. Её взгляд отыскал Калеба. Некромант обречённо смотрел ей в глаза, будто говоря: «Мы проиграли…»

Тем временем Абраксас продолжал. Переключив своё внимание на чужаков, что вторглись в его обитель, он обратился к ним:

– Вы, ничтожные людишки, умрёте первыми. За то, что стояли у меня на пути, за то, что презрели мою силу.

– Нет, – испугавшись, Мадлен повисла на руке Абраксаса. – Ты обещал не трогать их!

– Они не твоя семья. Они умрут.