Божьи садовники

Все оцепенели, ибо поняли, что случилось: при переговорах что-то пошло не так, и работники спецслужб убили одного из террористов; теперь за этот необдуманный поступок следовало расплатиться заложникам. Дело приобрело самый скверный оборот, который только можно было представить. Бежать было некуда: с трех сторон в людей целились из огнестрельного оружия, а спереди нависал великан со взрывчаткой. Ее он запросто мог добросить до любой точки зала; она тотчас же превратила бы как минимум десять человек в кровавые ошметки, и каждый молил Бога только об одном: не оказаться в числе этих десяти. Скорее всего, стоявший на возвышении человек понимал это и оттого не спешил: его взор медленно перемещался от ряда к ряду, и каждый, на ком он задерживался, чувствовал, как душа уходит в самые пятки. Один мужчина, уже немолодой, лишился чувств, но люди, сидевшие на соседних креслах, этого даже не заметили или, быть может, заметили и пожалели его, но боялись шелохнуться. В какой-то миг освещенный софитом человек глянул и вверх, прямо на Морти, и у мальчика по спине поползли мурашки, хоть он и знал, что террорист не способен его видеть. Морти невольно вспомнил старую легенду о демонах, которые растут, питаясь человеческим страхом, и почему-то всегда при этом улыбаются. Но их улыбка не такая, как у людей: она похожа скорее на уродливую гримасу – от одного уха и до другого. И Морти чудилось, что именно такая улыбка расплывается прямо на темной ткани балаклавы. Но даже демон не может улыбаться вечно, и человек в уродливой маске, похоже, наконец-то выбрал себе жертву: он придвинулся к заложникам, сделав длинный скользящий шаг, будто давал представление и ради этого представления все и собрались. Но у самого края сцены проходил толстый провод, идущий к звуковой колонке. Человек со взрывчаткой, как и прежде, смотрел только на публику и потому не сразу заметил, что его нога, обутая в тяжелый ботинок, зацепилась за этот провод, а когда почувствовал, что его словно кто-то потянул за лодыжку, было уже слишком поздно. Он упал – разом, не успев сложиться и даже выставить локоть, и бомба вылетела из его вскинутой кверху руки; она взмыла вверх и упала рядом – в полуметре от его тела.

Все произошло за какие-то две секунды. Чудовищный взрыв потряс здание. Террористы, стоявшие у стены, попадали на пол, будто оловянные солдатики, которых ребенок сшибает одним щелчком пальца. Часть аппаратуры сорвалась с потолка и рухнула вниз, в зрительный зал, но сам потолок выстоял. Сквозь дым и пыль, которые окутали помещение, Морти увидел, что распластанный поперек сцены, покрытый кровью и копотью человек в балаклаве еще жив; он даже попробовал приподняться, но тут же издал глухой стон и потерял сознание. И тогда в зале снова возник Юкуфи – словно из ниоткуда, как и в первый раз, но теперь в его глазах светилась злобная радость, а в руке он сжимал печать. Будто коршун на добычу, Юкуфи бросился к неподвижно лежащему на сцене человеку. Морти ринулся следом; мысли путались в его голове – слишком уж много всего произошло за один день, но он осознавал: вся цепочка странных событий началась с появления Юкуфи там, где его не должно было быть. Морти подозревал, что Юкуфи как-то связан с этим терактом, и чувствовал, что обязан во что бы то ни стало разрешить эту загадку. Последнее, что он услышал, были слова:

– Руки за голову! Руки за голову! Работает ОМОН!

* * *

Юкуфи огляделся. Справа и слева от него мелькали обрывки каких-то воспоминаний; они сменяли друг друга, словно в калейдоскопе, проносились мимо с бешеной скоростью, и никто не смог бы разобраться во всем этом. А прямо перед собою Юкуфи увидел бесов. Он сталкивался с ними и прежде, но никогда они не были так страшны, и никогда их не было так много, как теперь. На секунду Юкуфи оробел, но он зашел слишком далеко, чтобы теперь остановиться. Он громко крикнул – не столько затем, чтобы их напугать, сколько для того, чтобы самому себе придать храбрости, и бесы тотчас расступились перед ним.

Юкуфи опешил:

«Они слушаются меня? Но почему?»

Однако на раздумья уже не оставалось времени: впереди была душа грешника, и Юкуфи казалось, что он уже различает ее холодный свет. Он уже было рванулся с места, но почувствовал, как кто-то вцепился ему в руку, и, обернувшись, увидел рядом Морти.

– Юкуфи, что ты затеял?

Юкуфи зло сверкнул глазами:

– Я вырву его душу из тела ко всем чертям!

– Почему ты один? Где твой напарник?

– Не твое дело!

– Ты что, не получал откровения?

– Сказано же: не твое дело!

– Нет, мое: я тоже слуга Господень! Отвечай, а то не выпущу!

– Раз мы – слуги Господни, то должны очищать его сад от плевелов. А это – плевел, и я выдеру его с корнем!

– Брат, остановись! Мы же не убийцы!