Божья коровка 2

— Тогда завтра едем в ювелирный — выберем тебе кольцо. Вечер мы проводим в ресторане, где гражданка Ольга Ковалева — при ее желании, конечно, — согласится стать моей невестой. А возможно и откажет.

— Счас! — сказала Ольга. — Я, что, дура? — она чмокнула его в висок. — Накурился? А теперь — в постель! Я хочу заснуть в твоих объятиях. Чтобы ты ласкал меня, шептал красивые слова. Мне их столько никогда не говорили. Понял?

— Да, моя красавица! — он снял ее с колен и обнял. — Птичка моя нежная, заинька пушистая, звездочка приветная…

* * *

Домой со службы Нил Семенович вернулся поздно. В квартире никого не оказалось. Ковалев не удивился: Ольга, наверное, пошла в кино или в театр — их много гастролирует в столице. Пусть дочка отдыхает — заслужила. Возможно, празднует с друзьями свой успех. Статья у Ольги вышла замечательной и привлекла всеобщее внимание. На службе Ковалева поздравляли сослуживцы и начальство, прочли и выразили одобрение. Такую тему подняла студентка! Как замечательно с нею справилась! Даже Суслов позвонил. Хоть член Политбюро и не руководит отделом пропаганды, отдав дела на откуп профильному секретарю ЦК, но прессе уделяет должное внимание, поэтому публикацию заметил. Ему, конечно, доложили, чья Ольга дочь. Член Политбюро не преминул хоть сдержанно, но похвалить сотрудника ЦК за правильное воспитание ребенка. «Таких бы нам побольше!», — так и сказал растроганному Ковалеву. Нил Семенович перескажет это Ольге, когда она придет, пускай порадуется.

Ковалев поужинал, прошел в свой кабинет, где занялся бумагами. Работы у заместителя заведующего отделом выше крыши, и разобраться с ней на службе он не успевает. Поэтому документы, не имеющие грифа, несет домой. Хотя секретные, порою, тоже. Для них есть в кабинете сейф с замком. Увлекшись, Нил Семенович забыл о времени. Спохватился, лишь когда часы пробили первый час.

«Странно, Ольга не пришла еще, — подумал Ковалев. — Или я не слышал? Нет, она бы заглянула поздороваться и пожелать спокойной ночи». Он встал и прошел в комнату дочери. Щелкнул выключателем. Ольги в комнате не оказалось, но Ковалев заметил на столе листок бумаги. Подошел и взял. Записка…

«Дорогой папулечка! Я уехала к Борису. Не скучай! Целую, Ольга».

Нил Семенович мешком осел на стул. Он сразу понял, к кому его студентка укатила в Минск. Значит, соврала ему, когда сказала: не страдает по Коровке. А, может, вовсе не страдала, и у нее с тем парнем вспыхнула любовь. На сердце стало тяжело и грустно. Любящий отец единственной дочери, он не заметил, как девочка подросла и завела себе мужчину…

Ковалев прошел на кухню, достал бутылку коньяка и выпил пару стопок, закусив их яблоком. Затем почистил зубы и лег в постель. Завтра разберется, сегодня поздно. К тому же Ольга, возможно, еще едет в поезде в столицу БССР…

Утром Нил Семенович еще до службы позвонил Коровке — по справке, назвав фамилию и имя с отчеством абонента в Минске.

— Алло? Я слушаю, — раздалось в наушнике.

— Борис Михайлович?

— Я, — ответил абонент.

— Здравствуйте. Беспокоит вас Нил Семенович Ковалев. Скажите, моя дочь сейчас у вас?

— Да, — подтвердил Коровка. — Но передать ей трубку не могу — принимает душ. Сказать: пускай перезвонит?

— Не нужно, — отказался Ковалев, помедлив. — Скажите мне, Борис Михайлович, что у вас с Ольгой?

— Любовь, Нил Семенович, — сообщил Коровка. — Большая, настоящая. Сегодня сделаю ей предложение руки и сердца. Заранее скажу, она согласна.

У Ковалева дух перехватило — как далеко у них зашло! Супруга будет недовольна: она Геннадия мечтала видеть зятем.

— У Ольги есть жених, — сказал растерянно.

— Сыночек заместителя министра иностранных дел? — спросил Коровка. — Мне Ольга говорила. Скотина и подлец. За то, что он с девчонкой сделал, рожу в мясо разобью, когда поймаю. Мажор советский, охамевший негодяй.

— Нельзя так о говорить о незнакомом человеке, — заметил Ковалев.

— Достаточно рассказа Ольги, чтобы составить мнение о подлеце. При случае поинтересуйтесь у нее, почему она с Геннадием порвала. Хотя, боюсь, не скажет, постесняется.

Ковалева резанули по сердцу его слова. Отцу не скажет, значит, а ему все выложила?

— Не обижайтесь на меня, Борис Михайлович, но Ольге вы не пара.

— Потому, что вы большой начальник? — хмыкнул собеседник. — Скажите, Нил Семенович, вы работали при Сталине?

— Застал, — ответил осторожно Ковалев. — Но лично не встречался. Я был всего лишь журналистом областной газеты.