Божий одуванчик

— По факту убийства прокуратурой возбуждено уголовное дело. Компетентные органы пока что отказываются комментировать это преступление, но существуют предположения, что смерть Осокина связана с имевшими место двумя днями и днем раньше самоубийствами Малахова Антона Константиновича и Чурикова Валентина Адамовича. Они тоже являлись студентами Финансово-экономической академии, а также близкими друзьями убитого этой ночью Осокина.

Напомним, что отцом Антона Малахова и родным дядей Валентина Чурикова является первый заместитель Петербургского УФСБ полковник Константин Малахов.

Илья привстал с дивана, скомканный судорогой животного страха…

Промелькнули кадры оперативной съемки — изогнутое тело в огромной луже крови (все-таки повреждена сонная артерия), серебристая спица, пронизавшая насквозь шею трупа, — и далее, на заднем плане, огромный рекламный щит «Мальборо» на фасаде большого трехэтажного старинного дома, возможно, бывшего купеческого особняка, который, вероятно, и являлся домом номер восемнадцать.

Илья помертвел. Место, где нашли труп Осокина, не могло быть выбрано произвольно. Если убийство произошло именно здесь…

Илья схватился за виски и, раскачиваясь взад-вперед, как от жесточайшей зубной боли, пробормотал:

— Рассказать, до как же тогда? Ведь меня могут упрятать… не хочу в зону! Не хочу!

И тут перед его глазами выплыло тело Олега на фоне темного пятна крови. Невероятно перекрученное тело Валентина с переломанным позвоночником на стойках ограды И наконец — труп Антона с проломленным черепом…

Нет, он не хочет быть одним из них.

Он должен позвонить и признаться.

А дальше будет видно.

Свиридов-младший набрал номер и, когда в ней прозвучал знакомый спокойный баритон, произнес деревянным голосом, совершенно лишенным всякого выражения:

— Дядя Толя? Это я, Илья. Где Владимир?

У вас там нет его… поблизости? Пусть немедленно едет домой.

— Да… сейчас скину ему на пейджер. Ты что, забыл его абонентский номер?

— За…забыл.

— Что у тебя с голосом? — встревоженно произнес Анатолий Григорьевич. — Что-то случилось?

Илья судорожно сглотнул.

— А что случилось? — В голосе Анатолия Григорьевича послышалась откровенная тревога.

— А вы что… не видели «Новостей»?

— Нет. А что?

— Убили Осокина.

— Что-о?! А… погоди… вот пришел твой брат. Сейчас дам ему трубку.

— Что случилось, Илюха? — зазвучал в трубке голос Владимира.

Илья отчаянно вцепился пальцами правой руки в собственное горло и проговорил с сухим хриплым присвистом, словно раздирающим ему гортань:

— Пока ничего. Кроме того, что убили Олега. Но я хочу сказать тебе… сказать… — Хриплый сухой комок колюче прокатился по горлу и застрял, упруго сдавив дыхание. Илья сглотнул и наконец выговорил:

— Кажется, я знаю, за что убили Олега.

* * *

— В данном случае ни о каком самоубийстве и речи идти не может, — сказал Осоргин, глядя на озабоченно ковыряющего ногтем обои Свиридова-старшего. — Я сейчас позвонил… одним словом, Олег Осокин убит примерно в двенадцать часов ночи, а в пять утра его труп обнаружил патруль. Рваная рана шеи. Вот такой сельдерей с петрушкой.

— Значит, ножом в горло?

— Почему же ножом? Орудие убийства я могу назвать совершенно определенно. По той причине, что убийца оставил его в горле своей жертвы.

— И чем же?

— Обыкновенной вязальной спицей. Видно, тот, кто направлял этот удар, не самый слабый человек, потому что проткнуть шею насквозь тупой металлической спицей очень сложно.

— Профессионал? — озабоченно проговорил Владимир.

— Ну-у… черт его знает. Сомнительно. Есть много куда более удобных орудий убийства.

Хотя никакие варианты отметать не стоит.. — Анатолий Григорьевич потер пальцами массивный подбородок и добавил:

— А вот Илюха, кажется, в самом деле хочет сказать тебе что-то важное.

Глава 5 ПРИЗНАНИЕ

Свиридов приехал домой через полчаса. Его беззаботный и несколько легкомысленный брат был неузнаваем.

…На красивом лице Ильи застыла угрюмая, отчаянная решимость. Чуть выпуклые выразительные глаза смотрели оцепенело и тускло, словно и не видели ничего.

На всегда безмятежно чистом лбу собрались и словно примерзли угрюмые складки.

— Мне пришла в голову одна гипотеза, — начал Илья голосом, который он словно выдавливал из себя, как зубную пасту из тюбика. — Это очень плохая гипотеза, но тем не менее она может оказаться верной. Более того… я уверен, что она верна, потому что… потому что иначе я ни при каких условиях не стал бы рассказывать об этом. Даже тебе… родному брату.

Владимир, сощурив глаза, не сводил с Илюхи пристального взгляда.

— Ну… говори.

— Мне очень трудно говорить… все это очень гнусно. Гадко. Я сам виноват.

Владимир оцепенело молчал.

— Это было в августе, когда я только поступил в академию, — неподвижно уставив взгляд в стену, начал Илья. — Тоша Малахов… познакомился в ночной дискотеке с девушкой. По-моему, в самом конце сессии. Ее звали, кажется, Лена. Очень красивая. Он хвастался, как в тот же самый день… вернее, в ту же самую ночь он затащил ее в постель… с обоюдного согласия, естественно. Потом он решил с ней встречаться.