БП. Между прошлым и будущим. Книга первая

Мы отслеживаем любое более-менее интересное имя, которое появляется, печатаем. Но так всегда ведь было! А возьмите “Чтец-декламатор” за 1907 й год, где напечатан тогдашний отбор – сливки, вроде, а сейчас читаешь и думаешь: боже мой! На Блока или Брюсова приходится такое количество никому не нужных имен. И ведь это предлагалось для чтения с эстрады…

– Только ли в этом дело? А нет ли у вас таких имен, – задал я вопрос, – упоминать которые сегодня в газете не следует?

– Видите ли, конечно, у меня есть свои политические симпатии и антипатии, но таких имен нет. Когда я был не связан с редактированием газеты, я, конечно, был свободнее в этом отношении.

– Если я правильно понял, вы определяете позицию своей газеты как центристскую, не так ли?

– Да, но, поверьте, это самая неудобная позиция: нас ругают не только в России… Например, в Америке нью-йоркская “Новое Русское Слово”… Или, скажем, прочитал я недавно совершенно странный, такой шизофренический материал, в другом американском издании…

Ну вот, подошел случай задать и этот вопрос:

– Надо же, я-то, было, подумал, что вы из корпоративной солидарности с “НРС” изъяли абзацы в опубликованном материале, в тех местах, где я критически отозвался о некоторых аспектах нынешней деятельности этой газеты.

– Нет, просто был большой объем. Никакой концепции там не было заложено: у меня люди и с либеральными взглядами работают прекрасно. Есть и сотрудники, настроенные державно-патриотически, есть люди, настроенные консервативно, – и это придает газете полифоническое звучание. Согласитесь, когда все в редакции единомышленники – не может быть серьезной полемики, а читателю полезно столкновение разных мнений.

…и так далее

К концу беседы я спросил редактора:

– Как вы себе представляете будущее “Литературки”?

Газета, на ваш взгляд, устоялась и не нуждается в каких-либо переменах?

– Могу сказать следующее: “Литературная газета” – это национальное достояние, она основана Пушкиным бог знает сколько лет назад, возобновлена Горьким, тоже уже бог знает сколько лет назад, и она будет всегда! Будут закрываться и открываться другие газеты – а эта будет жить. В плане ее судьбы с глобальной точки зрения, вечности, у меня сомнений никаких нет. На какой-то период жизненные пути наши – мой и газеты – совпали, потом они могут разойтись. Тогда, конечно, она может измениться: очень многое зависит от редактора.

Эту фразу я ждал, и Поляков ее произнес.

Дальше я молча слушал, и все, что говорил Поляков, я позволю себе привести здесь как его монолог:

– В заключение, я хотел бы сказать следующее, обращаясь к американским читателям “Литературки”. Неоднократно приходили к нам письма, появлялись и статьи в американской печати, в которых присутствует очень частый пассаж: “Вот, мол, нам так нравились ваши повести – вы были настроены демократично и либерально, и вдруг при вас газета так изменилась, так “поправела…” Ну и так далее… Вот что можно на это ответить – поправел в нормальном смысле слова читатель. “Поправел” не так, как у нас сейчас в России это понимают.

И я хочу здесь поставить все точки над “i”: дело в том, что писательствовать – это одно, а быть главным редактором – это другое. И задача главного редактора состоит в следующем: сделать так, чтобы его газета была интересна максимально большей части общества, а все наше общество – оно движется к центру. Оно очень сильно отошло от раннего либерального романтизма, который нанес России жуткий урон – он теперь будет восполняться десятилетиями. И в этом смысле “Литературная газета” просто отражает перемены, которые происходят, и отражает настроения в обществе – те, что и раньше были.

Но те, кто делал раньше “Литературную газету” делали вид, что просто нет таких настроений. А они есть, и в газете лишь перенесены из голов писателей на ее страницы. И тем, кто хочет понять, живя в отдалении, что сейчас происходит в России, в ее духовной сфере, в экономике, в политике, в культуре – им надо не злиться оттого, что они видят в газете имена, которые им, скажем, по какой-либо причине неприятны, например, потому что они в свой доэмиграционный период с этими людьми конфликтовали или исповедовали другие точки зрения.

Не возмущаться надо по этому поводу, а попытаться понять – почему именно эти люди сейчас завладевают общественным мнением – это не злой умысел Полякова! И если их имена появляются на страницах газеты, значит, они имеют вес в общественной жизни, значит к их мнению прислушиваются, и не только рядовые читатели, но власть предержащие – и им доводится отражать новую духовно-политическую реальность. Так что понять надо, а не сердиться оттого, что “ЛГ” сегодня не такая, какой была раньше, и какой им хотелось бы, чтобы она была.

* * *

Вот таким образом главный редактор ”Литературки”, не ведая того, прокомментировал тезис нашего автора, который я привел в начале этих заметок. Здесь, уважаемые читатели, я умолкаю – выводы вы сделаете сами.

Эпилог книги первой