БП. Между прошлым и будущим. Книга первая

– Нет, зачем же: точно так же, как “Московский комсомолец” никогда не писал только о комсомоле, а я как литератор дебютировал именно в этой газете, – точно так же “ЛГ” никогда не была чисто литературной. Тогда существовало четкое разделение – на литературную часть и нелитературную – она всегда была общественно-политической.

История – наука специфическая

– Я знаю, что вы начинали как литератор, и продолжаете им оставаться… Но одновременно вы активно занимались и общественной, и политической деятельностью.

– К сегодняшнему дню это не имеет никакого отношения… Кстати, в процентном отношении после того, как я пришел в газету, литературных материалов стало больше, а политика – так ведь газета всегда была политизирована. Ну, а кто у нас тогда не был ангажирован? “ЛГ”, кстати, сделала довольно много для пробуждения, скажем, свободолюбивых настроений в обществе.

Вопрос не в том, что было тогда, и что сейчас. На какие-то противопоставляемые периоды историю страны мы не делим – и в этом основная позиция “ЛГ”. Что же касается оценки советского, минувшего периода, так ведь периоды идеологического давления – они были везде, и в Америке тоже. Правда, там это не приняло такие формы в силу специфики истории. Вот поэтому у нас нет того, что есть во многих либеральных изданиях – которые пытаются представить весь советский период одним мрачным таким периодом.

Это тем более несправедливо, потому что многие слои населения, довольно большие, стали жить гораздо хуже, и для них советский период был периодом стабильности и определенного благосостояния. Им никогда не объяснишь, что они были неправы в этом своем благосостоянии, лишь потому, что у некоторых диссидентов был конфликт с советской властью – а они, эти люди, они жили своей жизнью. Поэтому мы и стараемся отойти от мифа – мол, все прошлое плохо, и пытаемся все-таки дать взгляд и на ту эпоху сбалансированным, и давать слово всем.

Ближе к концу беседы мы еще вернемся к этой теме. А сейчас я задал вопрос, могущий смутить многих нынешних руководителей когда-то популярных российских периодических изданий. Но я его задал:

– Сегодняшний тираж “Литературки” многократно ниже былого – так может, причина этому как раз в курсе, которого придерживается сейчас ваше издание, в его “поправении”?

Поляков оставался невозмутимым:

– Да, тираж сейчас не тот, что был, но ведь падение нашего тиража абсолютно сопоставимо с падением тиража всех крупных изданий. Скажем, у нас сейчас тираж 78 тысяч, у “Известий” – 230 тысяч – также соотносился трехмиллионный тираж “Литературки” советского периода с 10-миллионным тиражом “Известий”.

Признаюсь, я остался собой доволен, оставив как бы без внимания замечание Полякова по поводу «идеологического давления» на прессу в Америке…

Когда деньги пахнут…

И теперь предложенный мной следующий вопрос выглядел уместно:

– За счет чего все же живет сегодня “ЛГ”? Коллектив редакции солидный, помещения недешевы, не говоря уже о типографии…

– Основные источники бюджета, который формируется у “Литературной газеты” сегодня: подписка, розница и реклама, – не задержался с ответом собеседник.

– Но ведь рекламы почти нет в газете – чем это объясняется? Скромной подпиской?

– На первом месте в доходах стоит все же розница, потом подписка. Что же касается рекламы, мы, зная, что наш читатель традиционно, главным образом, гуманитарно сориентирован, стараемся рекламу давать направленную, тематическую. Например, у нас печатается вкладыш “Наука” – это наш совместный проект с Академией наук, и мы за это получаем какие-то деньги. У нас есть и развлекательные рекламы. Коммерческой рекламы у нас действительно немного, хотя есть традиционная реклама “Аэрофлота”. Не так много у нас в стране изданий, рассчитанных на эту среду, и поэтому реклама идет “целевая”: мы если и не монополист в этом отношении, то один из них. Существует же огромное количество узко направленных изданий – медицинских, посвященных отдыху, международным услугам и т. д.

– А не случалось ли вам отказать по каким-то мотивам в приеме рекламы? Притом, что платной рекламы немного, такая роскошь была бы рискованна…

Задавая этот вопрос, я припомнил собственную практику – бывают же обстоятельства…

– Да, были такие случаи – от одной партии, не буду называть какой, мы рекламу не приняли. Это была такая, скажем, агрессивная реклама, где пытались очернить людей – и мы отказались от нее. Знаете, напечатаем такой материал за деньги, даже в качестве полемического – и мы встанем в череду этих “продающихся” изданий… «Нет, – говорим мы, – дорогие друзья!»

– И кто же решает в таких случаях, брать ли рекламу – вы лично?

– Зачем я? – есть же отдел рекламы…

– Но они советуются с вами, когда реклама носит спорный характер, и все же вы принимаете решение?

– Нет, это вопрос профессиональный – я доверяю больше нашим специалистам… У нас вообще очень профессиональные сотрудники, во всех службах. В первую очередь это, конечно, журналисты: вот мой первый заместитель, он долгие годы возглавлял газету “Неделя”.