Брачная афера Ривотта Мадсона

Проснулась от легких прикосновений. Ривотт осторожно путешествовал кончиками пальцев по ее шее, потом переходил на плечи и совсем нецеломудренно задерживался на груди. Теззи изогнулась, подставляя под его руку нужные места. Вставать не хотелось. Опять одолевала тошнота, но ласки Ривотта хотелось так, будто последние три дня они провели не в постели, а вдали друг от друга. Сказывалось время, когда после столкновения с Белдоном у нее ныло тело и приходилось держать себя в руках.

— У нас с тобой дело с утра, — серьезным тоном заметил Ривотт, и Теззи улыбнулась. Всю неделю после ее спасения от Белдона у них особо не было никаких дел, а теперь появились. С чего бы? Муж поцеловал ее в губы и продолжил: — Важное дело. Куда важнее, чем твоя торговая палата и мой дракодром.

Покачала головой.

— Вот как… Если там не государственный переворот, я бы осталась в постели…

— Дело важное, придется собраться, — нахмурился и заглянул в глаза: — Опять плохо?

— Есть немного, — Теззи села на кровати: — Тошнит и кружится голова. Думала, пройдет, когда кончится суета, но все никак.

Ривотт сел рядом обнял ее со спины и чмокнул в ухо.

— Скажи Теззи, а когда у тебя были регулы? — поинтересовался он тоном старой подруги.

— Сразу после нашей первой свадьбы, точнее во время, — смутилась, будто зеленая девчонка. — А зачем тебе это?

Ривотт довольно улыбнулся и снова поцеловал ее. Теззи прикрыла глаза, наслаждаясь окутывающей нежностью. Как же с этим мужчиной было хорошо! Супруг закопался носом в ее волосах.

— Прошло слишком много времени, тебе не кажется? — прошептал он вкрадчиво. — Большой перерыв…

Кольнуло тупой иглой обиды и злости, но Теззи постаралась вздохнуть поглубже. Он не хотел ее задеть, просто еще надеется… Ривотт будто понял ее, вздохнул и слегка сжал в объятиях.

— Говорили же, что есть шанс. К тому же мы никогда не задумывались о последствиях. Точнее думали, что их не будет. Может, все-таки да? Я бы очень хотел…

— И я бы хотела, милый, — вздохнула Теззи, оборачиваясь и целуя его плечо.

— Если да, то скоро будет заметно, — усмехнулся Ривотт и осторожно положил руки на живот супруги. — Но мне кажется, я прав, и от этого так тепло на душе…

— Люблю тебя, Ривотт… Очень-очень.

— И я тебя, — муж поцеловал ее и скомандовал: — Собирайся. В храме ждать не будут.

Теззи удивленно посмотрела на него, а Ривотт невозмутимо продолжил.

— Хочу взять тебя в жены и по нашим обычаям тоже, или ты против?

— Нет, — рассмеялась Гортензия, припоминая главное отличие тлипского брака, — меня отсутствие разводов не пугает.

— Вот и славно, — подытожил мужчина и занялся одеждой.

В храм пришли как раз вовремя: только что отчалила предыдущая пара. Ривотт поздоровался со служителем и тот показал, где им встать. Вокруг пахло воском, горели толстые разноцветные свечи, красовались статуи, изображавшие богов-покровителей, на стенах пестрела роспись. Теззи бывала в подобных местах считанные разы, и сейчас чувствовала себя немного скованно, сказывались легкий страх и трепет, но супруг взял ее за руку и немного отпустило.

Служитель обратился к Ривотту по титулу и, получив разрешение начинать, затянул речь. Теззи слушала его певучее напутствие, сжимала руку возлюбленного и никак не могла отделаться от мысли о беременности. Как было бы чудесно, если бы у них с Отто получился малыш! Любимый мужчина, дело по душе и маленький славный карапуз, ей ничего не хотелось больше! Служитель замолчал, и Ривотт, взглянув на жену, произнес громко и четко:

— Признаю тебя, Гортензия, своей супругой. Перед богами и людьми, с этого мгновения и до конца пути.

Теззи тяжело проглотила застрявший в горле ком, оторвала прилипший от волнения язык от неба и повторила:

— Признаю тебя, Ривотт, своим супругом. Перед богами и людьми, с этого мгновения и до конца пути.

Отто улыбнулся и приник к ее губам жарким поцелуем. Теззи ответила, с наслаждением утопая в его жаркой нежности. Горели свечи, строгими глазами с росписи стен взирали небожители, а супруги Мадсоны чувствовали себя самыми счастливыми на свете. И готовы были признаться в этом и перед богами, и перед людьми.

Эпилог

— Ты же знаешь, Гортензия, дядюшка Белдон после того, как его потоптал ящер, сам себе противоречит время от времени… — Лилия усмехнулась и оторвала с клена желтый, с красными вкраплениями лист. — Сначала чудит, потом приходит в себя и ужасается своим делам, а потом снова впадает в детство. Хорошо хоть под себя не ходит. Как Сентурий его выносит, я не знаю…

Теззи кивнула и поплотнее запахнула куртку. Пуговицы уже не застегивались на заметном животе и приходилось надеяться только на завязки. А здесь, на набережной, ветерок пробирал почти по-зимнему. Падчерица приукрашивала состояние Белдона. Он, конечно, чувствовал себя лучше, чем умерший от вполне невинного удара ящера Стрихнос, но и все. Патрак-младший не только время от времени впадал в слабоумие, он еще и передвигался с трудом и, скорее всего, из-за периодически одолевающих болей стал совсем жутким. Как выносил родственника новый муж Лилии Сентурий, можно было только гадать.