Брачная ловушка

Как-то раз зимой Айрин заболела. Болезнь не отпускала ее до весны, она почти не вставала, но, как ни странно, ее это нисколько не огорчало. Дело в том, что муж не осмеливался трогать ее, пока она болела. А она мне все твердила как безумная: «Скоро мой Роберт приедет», – и при этом поглядывала в окно, загадочно улыбаясь. Я начала всерьез бояться за ее душевное здоровье. К лету она оправилась, но только физически, а к осени вновь забеременела. Хозяин был несказанно счастлив, да и Айрин впервые за долгое время выказывала нечто вроде удовлетворения. Они подолгу сидели в саду, он смотрел на нее, а она куда-то вдаль с блуждающей улыбкой на губах. К сожалению, второго ребенка постигла участь первенца, к тому же это сильно подорвало ее здоровье. После родов ваша матушка слегла на долгие годы.

Лучшие врачи приезжали, смотрели, поили ее всякими настойками, пускали кровь – но ничего не помогало. Каждый день она твердила одно и то же: «Вот Роберт приедет – и мне станет лучше». Глядя на эти безумные страдания, я начала понимать: если кто и заставит ее цепляться за жизнь, то только он.

Однажды теплым весенним днем он приехал. Уж не знаю, как он проведал, но накануне ей стало совсем плохо, я всю ночь сидела подле ее постели, а она слабым голосом его звала.

Увидев незваного гостя, хозяин пришел в ярость. Завязалась ссора.

Ваш отец кричал: «Убирайся отсюда – ты ей не нужен!» А тот отвечал, что не собирается красть ее у него, ему просто нужно ее увидеть. Они уже вытащили шпаги, собираясь устроить поединок прямо в гостиной, как вдруг на лестнице раздался слабый голос Айрин: «Роберт! Я знала, знала – ты придешь!» Маккей бросил шпагу и кинулся к ней, но ваш отец уткнул свой клинок прямо ему в горло: «Только двинься с места, и я убью тебя». «Тогда ты убьешь и ее», – ответил тот.

Ненависть к врагу уступила любви к вашей матери. Хозяин разрешил им побыть вдвоем, но приказал мне находиться рядом с ними, а сам все это время пил внизу. Лорд Маккей отнес Айрин в постель и встал на колени у кровати. Они долго смотрели друг на друга и плакали, он целовал ее руки и просил прощения. Мне стало неловко мешать им – она так долго его ждала. Я нарушила слово, данное вашему отцу, и вышла за дверь. Их голоса-то я слышала, но о чем они говорили – не знаю. Как бы там ни было, но она простила его, хотя я до сих пор не понимаю, почему.

Когда Роберт Маккей спустился вниз, он прямо заявил вашему отцу: «Отпусти ее!»

«Чтобы она стала твоей?» – ответил ему хозяин.

«Нет, чтобы она смогла выжить. Черт возьми, ты что, не видишь, она гибнет около тебя?» – взревел Маккей.

«Она умирает не из-за меня, а из-за тебя, это ты, мерзавец, искалечил ей душу! А теперь ты смеешь указывать мне? Она моя, и никуда я ее не отпущу. Уходи, я и так проявил доброту, которой ты не заслуживаешь».

Они зло сверлили друг друга глазами, после чего Маккей покинул дом, а ваш отец закричал ему вслед: «Я никогда ее не отпущу! Ты слышал, Маккей?! Никогда!»

После того визита Айрин стала быстро поправляться. Лорда Маккея она больше не звала, но я все равно видела, что любовь к нему по-прежнему живет в ее сердце. Отношения с вашим отцом стали немного лучше, она чувствовала к нему благодарность за то, что он проявил такое милосердие. Но благодарности вашему отцу было мало, он хотел нечто большее – он хотел ребенка. Годы шли, а Айрин так и не беременела, но хозяин был одержим этой мыслью. Он упрекал жену, что она не способна родить дитя и не способна любить никого, кроме проклятого Роберта Маккея.

Нервная обстановка вновь подорвала ее здоровье, но это уже не могло остановить мистера Сетона. В конце концов, на тридцать девятом году она вновь забеременела. Для нее и раньше это было тяжелое испытание, а в таком возрасте было еще и опасное. Все же, видать, Богу было угодно, чтобы вы родились на свет, мисс Эйрин. Роды, конечно, были тяжелые, но все закончилось хорошо. Впервые за два десятилетия совместной жизни они оба были счастливы. Тебя решили назвать в честь матери, но она слегка изменила имя, и Айрин превратилась в Эйрин.

Полгода все шло как по маслу, но внезапно хозяйка вновь заболела. С каждым днем ей становилось все хуже. Лихорадка и жуткие боли одолевали Айрин, лекари не знали, что с ней. Она быстро угасала, а когда вновь начала звать Его, я поняла, что ее земное время истекает, и умоляла хозяина отправить за ним, но он и слушать не хотел. В глубине души я надеялась, что, возможно, это исцелит ее, как в прошлый раз.

Время Айрин шло уже на часы, когда внезапно вновь появился Роберт Маккей. Тогда он уже унаследовал титул и стал лордом Реем. Хозяин даже не пытался его остановить. Его светлость вошел в спальню, я сидела у постели хозяйки и обтирала ее лоб. Не обратив на меня внимания, он лег рядом и нежно ее обнял. Он гладил ее по волосам и тихо успокаивал: «Я здесь, любовь моя, я уже здесь».

Айрин в последний раз распахнула свои фиалковые глаза и мягко улыбнулась: «Я ждала тебя», – слабо молвила она.

«Я знаю», – нежно поцеловав ее, ответил он.

«Позаботься об Эйрин».