Брачное злоключение, или Берегите крылья, ректор

Зря она так. Мебель у нас старенькая и недорогая. Ее поколений пять студентов успели использовать, и не всегда аккуратно. Моих навыков бытовой магии хватало, чтобы время от времени навешивать дверь и удерживать ее вертикально. Но к подобным силовым воздействиям я шкаф не готовила.

Дверца упала прямиком в объятия неподготовленной Адамеллы. Слегка приложив ее по лбу.

— Какой ужас! Почему вы не пригласите слесаря! — возмутилась третья визитерша, Селена Дирс.

— Это покушение на должностное лицо! — прохрипела Бирс, удерживая дверь на вытянутой руке.

— Не выдумывайте! — не вытерпела я. — Мы даже не знали, что вы придете.

— Действительно, — подтвердила Пенелопа, подходя к беззащитно распахнутому шкафчику и вытаскивая ворох одежды. Ужас какой, она швырнула все вещи на мою кровать, завалив при этом Линкса.

Пандочка заполошенно выбралась, недовольно тявкая.

— Вот этот балахон совершенно не вяжется с имиджем невесты ректора Академии! — фыркнула Пенелопа, пристально глядя на зеленое с вышивкой платье, которое держала в руке.

— Это моей соседки, — сообщила я, — она сейчас задержалась в библиотеке. Завтра делает важный доклад.

— Тем лучше, — одобрила Вирс, — так нам никто не помешает. Покажите тогда, какие из вещей — ваши.

— У меня их немного. Моя семья терпит временные трудности, часть одежды пришлось продать.

— Как неприятно, — сочувственно вздохнула Адамелла, которая к тому времени успела прислонить оторванную дверь к стенке шкафа.

В шесть рук они перебрали мой скудный гардероб и остановились на скромном темно–синем платье с белым воротничком. А потом подробно проинструктировали меня, как я должна держаться на суде.

Смотреть на жениха, вкладывая в свой взгляд всю свою заботу и безграничную уверенность в его невиновности. Если о чем–нибудь спросят, все равно, о чем, подчеркнуть, какой Даниэль Трапери законопослушный гражданин и как часто мы с ним наедине обсуждаем неправильное и преступное поведение его брата. С неодобрением.

Дескать, поступок Аарона стал для моего будущего супруга настолько тяжким потрясением, что он решил поскорее гармонизироваться и создать вокруг себя островок семейного уюта, найти утешение в любви.

Мне слушать это все было неловко, не то что вслух произносить. Даже гипотетически!

И поездка в столицу для меня стала огромным испытанием.

В экипаже мы ехали вместе с Трапери, естественно. Куда ж он без любящей невесты?

— Не тряситесь, — спокойно порекомендовал суженый, дружелюбно глядя мне в глаза, это было удобно, поскольку сидел он напротив, — только накрутите себя без надобности. Трудно будет противостоять давлению дознавателей в таком случае.

И он взял меня за руку. Ободряюще.

Было странно. И волнующе! Вот за это я себя слегка возненавидела. Не сильно, самую тютельку.

Почему я думала, что он холодный, как рыба, снятая с ледника?

Ладонь Даниэля оказалась теплой и сильной. И согревающей. Уютной. Я сжала ее в ответ, не осознавая, что делаю это.

Вверх по руке пошел жар. Трапери наклонился ко мне, его губы коснулись моего виска. Что это? Легкий поцелуй? Нет, он что–то шепчет. Я прислушалась, хоть из–за стука сердца, что отдавался в ушах, разобрать его слова было непросто.

— Я понимаю, что вам не нужен ни этот суд, ни этот брак. Но очень прошу помочь.

Сказав это, Даниэль отстраняться не спешил. Я чувствовала, как его дыхание опаляет кожу. По шее пошли мурашки и я боялась, что это очень заметно.

Да. Заметно. Он спросил:

— Вам холодно, Верея?

Спаси меня, пресветлый Айрагер, вовсе нет! Я горю. Конечно, вслух такого не сказала. Ограничилась простым:

— Нет. Это волнение перед судом.

— Не волнуйтесь, — это сказано все еще на ухо, — я буду с вами. Понимаю, так себе утешение. Но мы в одной команде.

Экипаж остановился. Пора было выходить. Ректор сел ровно и улыбнулся мне. А я ощутила что–то вроде разочарования. Помимо своей воли.

На входе в здание суда нас обыскали очень тщательно. Для меня выделили троих служащих–женщин, чтобы не причинить еще большего дискомфорта от такого варварского процесса вмешательства в личное пространство.

Когда мы расселись в просторном зале суда, случилось нечто для меня неожиданное. Сверху спустилась клетка, закрывшая полностью стены, окна и двери. Каменный пол тоже выглядел неприступным.

— Сейчас весь этот район перекрыт, — прошептал Трапери, но уже не настолько интимно, как в экипаже, — на земле и в воздухе выстроены коридоры безопасности, по которым доставляют моего брата.

— И как же его сюда заведут? Мы в клетке!

Ответ на этот вопрос я получила моментально, и не от Даниэля. Двое дюжих молодчиков поставили в центр зала тяжеленную плиту для телепортации. Следом подошел высокий полный мужчина в ослепительно белых одеждах, вытянул вперед руки, бормоча под нос заклинания. Вспышка ярко–голубого цвета ударила в плиту, делая ее прозрачной и размытой, как морская волна.

Из глубины проступило изображение — широкоплечий крылатый узник в кандалах, а под руки его держат двое вооруженных людей, закованных в металлические доспехи.