Брачный сезон

— Наташа, как ты себя чувствуешь? — ворковал отец. — У тебя все в порядке? Да ничего не случилось, просто так звоню. У нас все нормально, все живы-здоровы. Ты когда приедешь? Да ничего не случилось. Что ты так разволновалась? Почему звоню? А что же, — в голосе деда появилась обида, — я уже и позвонить тебе не могу?

— Дед, ближе к делу, — намекнул Степка.

— Вообще-то я звоню тебе по делу, — все еще с обидой произнес отец. — У нас на даче сейчас находится Дима Воронцов. Тебе привет, — кивнул он Димке.

— Тете Наташе тоже привет.

— Тебе, Наташенька, Дима тоже передает привет, — обида в голосе деда исчезла, и он снова принялся ворковать с любимой бывшей женой.

— Бог мой, да перейдете вы уже наконец к делу или нет? — возмутилась я.

Дед сверкнул на меня глазами.

— Наташа, — снова запел он в телефон, — у Димы есть к тебе вопросы. Что ты говоришь? А, понял. Хорошо, передаю ему трубку. До свидания, родная.

Дед передал Димке трубку и отошел к окну.

— Тетя Наташа, здравствуйте, — закричал Димка в телефон, — рад вас слышать. Да был я в Париже два дня назад, но вам не дозвонился. Что случилось? Да уж, действительно случилось так случилось. В двух словах не расскажешь. Тетя Наташа, вы помните, у мамы был кулон рубиновый? Да-да, с бриллиантами. Не знаете, что с ним стало, где он? Где?! Да-да, я слушаю.

Мы тоже слушали, затаив дыхание, хотя слушать, собственно, было нечего: Димка, прижав трубку к уху, только поддакивал и кивал головой. Потом попрощался и передал трубку мне. Когда все по очереди — я, Степка, потом опять отец — наговорились с нашей мамочкой, Димка сообщил, что кулон не пропал во время пожара. Оказывается, тетя Надя успела собрать документы, деньги и кое-какие драгоценности, а также сберкнижки.

— Среди украшений был и кулон, — сказал Димка. — Тетя Наташа хорошо это помнит. Мама дорожила им больше всего. Когда дедушка сильно заболел и ему потребовались дорогие лекарства, мама тайком от тети Наташи стала продавать через скупку свои украшения. А когда все было продано и остался один только кулон, мама не захотела его продавать и просила тетю Наташу взять его себе в подарок, так как денег у нее больше не было. Вот тогда-то ночью тетя Наташа и ругала маму, что она все скрывала от них, как от чужих людей.

— Странно, — произнес отец, — что я об этом ничего не знал.

— Тетя Наташа говорила мне про кулон, — сказал Димка, — теперь я что-то припоминаю. Она сказала, что мама просила передать его моим детям. Но тогда мне было всего пятнадцать лет... Еще раз тетя Наташа говорила мне про кулон перед моей женитьбой, но я, честно говоря, этого не помню, мысли были другим заняты. Да и детей у меня до сих пор нет.

Димка умолк и стал смотреть в окно. Мы тоже притихли.

— Так где же теперь кулон? — спросил тактичный Степан.

Мы на него зашикали, намекая, что вопрос задан не ко времени, но Димка вроде очнулся от тяжелых воспоминаний и, повернувшись к нам, сказал:

— А кулон у вас дома.

— У нас? — обалдела я.

— У дяди Кеши.

— Ну, это просто удивительно! — воскликнул дед. — Я, конечно, понятия не имею, что лежит в Наташиных шкатулках, но мы все перероем и обязательно найдем твою реликвию. Я предлагаю поехать немедленно, тем более что надо навестить Джеда.

— И кто же едет? — с нехорошим предчувствием спросила я.

— Естественно, я и Дима, — ответил отец. — Ты с ребятами останешься здесь. Должен же кто-то за домом присмотреть, раз уж к нему проявляется такой повышенный интерес.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Просто махровый мужской эгоизм в действии. Они, значит, уедут, а я, слабая женщина, останусь с двумя детьми на даче, где каждый день кого-нибудь убивают. Я, естественно, не преминула озвучить свои соображения, на что Степка с Сережкой возмущенно возопили, что они давно не дети, а взрослые мужчины.

— Мы с Серегой пять лет каратэ занимались, у нас пояса...

— Против лома нет приема, — примитивно парировала я.

— Ну, чего ты так испугалась? — начал увещевать меня Димка. — День на дворе, в доме два здоровых парня, в саду трое строителей, а к вечеру мы вернемся.

— Когда Джеда угрохали, тоже день был, — бубнила я, — и рабочие в саду были.

— Ну, хорошо, — согласился отец, — поедешь с нами.

— Как же я с вами поеду? — с негодованием вопросила я. — А дети одни останутся? Давайте я поеду в Москву, а Димка останется с ребятами здесь.

— Ну, мать, ты даешь, — обиделся Степка, а отец, теряя терпение, строго изрек:

— Мы все-таки едем искать Димину вещь, а не твою. Так ты едешь или остаешься?

— Остаюсь, — злобно ответила я.

— Ну, слава Богу! Поехали, Дима.

— Погодите, — остановила я их, — пойду соберу для Джеда что-нибудь из наших запасов.

Я пошла в кладовую, где хранились всякие соленья и варенья, заготовленные нашей тетей Викой, и в коридоре столкнулась с улыбающимся Сашкой Купатовым. Надо же, даже не слышала, когда он вошел.

— Привет, красавица, куда несешься? — спросил Сашка.

— Привет, в кладовку иду. Нужно собрать передачу в больницу для Джеда. — сказала и стала испытующе буравить Сашку глазами: какая, дескать, у него будет реакция на мои слова.

Сашка понимающе кивнул.