Брачный вопрос ребром

Зеленку я нашла в буфете. Пузырь темно-коричневого стекла содержал, наверное, целый стакан раствора бриллиантовой зелени обыкновенной.

– Отлично, тут на десятерых раненых хватит! – обрадовался здравый смысл.

Пришлось поплевать через левое плечо, чтобы не накликал.

Я нашла карандаш, намотала на него клок ваты, соорудив слегка уменьшенную копию орудийного шомпола образца Отечественной войны 1812 года, загодя выдернула из бутылочки тугую пробку и мелкими шагами, чтобы не расплескать раствор бриллиантовой зелени необыкновенный, поспешила к месту упокоения… Ой, оговорилась! К месту залегания раненых.

Я как раз мимо калитки семенила, когда над ней внезапно возникла голова, из уст которой совершенно неожиданно для меня прозвучало радостное:

– Ага! Вот ты и попалась!

Определенно, мне что-то надо делать с руками. Они такие непослушные! И прям криминальные какие-то, как будто вообще не мои. Как будто это руки мафии, пересаженные мне черными трансплантологами!

Легкий взмах левой руки отправил фонтанчик ядреной зеленки на встречу с розовой (до того) физиономией нового персонажа. Следом стрелой суперметкого Вильгельма Теля полетел карандаш с ватным набалдашником. Угодил точно в глаз!

– Ой! Ай! Твою мать, Люся!

Услышав свое имя, я опустила полы длинной майки, уже подобранные для спасительного бега с препятствиями.

Обернулась.

Присмотрелась к перекошенной одноглазой зеленой харе над забором.

На первый взгляд это был легендарный полководец Кутузов в роли Шрэка. Или наоборот.

На второй я уловила сходство с…

Потом одноглазый Шрэк с ревом проломил собой древний штакетник, и я уверенно опознала Идеальную Мужскую Рубашку.

Как же все-таки замечательно, что густая назаборная зелень защитила ее непорочную белизну от зеленки! Морду она, правда, не защитила, но эту морду мне и не жалко было ничуть.

– Караваев! – завопила я, найдя наконец отдушину. – Ты-то что здесь делаешь?!

– Это ты что здесь делаешь, Суворова?! – ответно завопил чей-то там (точно не мой) Идеальный Мужчина. – На дворе трава, на траве тела – ты от разбоя на большой дороге к массовым убийствам перешла, ненормальная женщина?!

– Да они живые!

– А по виду и не скажешь!

– А не надо судить по виду! Кхгм, – я откашлялась и понизила голос до нормы. – Вообще судить не надо. Хотелось бы как-то решить все в досудебном порядке…

– Так, дай-ка я сам восстановлю картину событий. – Караваев встал так, чтобы видеть оба тела в зеленях.

Услышав из уст дилетанта слово «картина», мое воображение презрительно хмыкнуло.

– Вы втроем пришли грабить хату, но не поделили добычу? – выдал версию Караваев.

Я хмыкнула под суфлера, в роли которого выступило воображение.

– Эти двое напали на тебя, но не поделили добычу?

– Что-то заклинило тебя на добыче. Сам-то зачем явился? – я перешла в наступление.

– Да за тобой же!

– В смысле?

– Шел я за тобой! Интересно мне было, почему у тебя вместо официального пресс-тура секретный марш-бросок в камуфляже!

– И?

– И мне по-прежнему это интересно!

Караваев наконец проморгался и уставился на меня честными-пречестными лазоревыми глазками.

Я нервно хихикнула.

Голубенькие глазки весьма занятно сочетались с зеленой кожей.

– Люся, как и зачем ты докатилась до жизни такой? – прочувствованно вопросил Михаил Андреевич Караваев-Шрэк.

– Так. Мне надо подумать! – Я схватилась за голову. Пальцы запутались в искусственных волосяных спиральках, я сдернула парик и отшвырнула на траву. – И переодеться!

– О! Явление Люси народу! – обрадовался Караваев.

Я хмуро посмотрела на него (тоже мне, люсепоклонник!), строго велела:

– Стой тут, с этого места ни шагу! – и пошла в домик.

– А что? Ты заминировала грядки? – заволновался Караваев.

– Р-р-р! – бессильно прорычала я.

– Р-р-р-гау! – развил подсказку рыжий пес Питт.

– Правильно, – одобрила я. – Смотри за ним!

Сбросив на пороге тяжелые длинномерные кеды, от которых у меня уже болели голени, я пробежала в спальный закуток и торопливо избавилась от карнавальных тряпок и убедительного сходства с резиновым человеком – символом компании «Мишлен». Стащив с себя надувные камеры, я запулила их в угол и сладострастно потянулась перед зеркалом, отразившим нормальную Люсю.

Боже, как здорово быть стройной и красивой!

Что особенно приятно, в чемодане, собранном еще для Молдовы, не закончились чистые вещи, так что я проворно переоделась в джинсики и легкий свитерок.

Снова полюбовалась в зеркале нормальной собой.

Вот оно, счастье!

Омраченное только двумя полутрупами и одним свидетелем…

– Да какой он свидетель, что он там видел? – ворохнулся мой здравый смысл.

– О, что я вижу! – донеслось из основной комнаты.

Ба Зина ее с претензией именовала гостиной. Предполагалось, что гости туда приходят званые.

Я выступила из своего закутка, загодя скрестив руки на груди. Сердито посмотрела на незваных гостей – Караваева и Питта. Второй, как я и велела, неотрывно смотрел на первого, но при этом что-то дожевывал и верноподданнически махал хвостом. Предатель! Я ли не кормила тебя пирожками с котятками!

– Что вы тут делаете?