Брачный вопрос ребром

– Потому что орудие убийства – скифский меч, в пропаже которого винят тебя! И потому что именно ты перед отъездом в Молдову орала на всю редакцию: «Вадик, я убью тебя!»

– Это была фигура речи!

– Роскошная фигура, такая лет на десять потянуть может!

Я засопела, понимая, что сама виновата.

Не надо было разбрасываться словами! «Подожгу офис, чтобы посмотреть, как вынесут сейф!», «Убью Вадика!» – какие еще опрометчивые обещания я озвучивала? Не помню. Но окружающие при случае все вспомнят, можно не сомневаться.

– Ладно, выключаем самоедство, включаем логику, – пожалел меня здравый смысл. – Кто же, если не ты, убил Антипова?

Я присела на лавочку в уютном скверике со скульптурным слоном и основательно призадумалась.

Зануда Вадик, мягко говоря, не владел искусством привлекать симпатии и покорять сердца, так что близких друзей у него не было, но и таких врагов, чтобы спали и видели, как бы спровадить Вадима Антипова на тот свет, тоже не имелось. Или же я не знала об их существовании, а это странно, потому что в период нашей духовной и физической близости бывший поверял мне все свои тайны.

Может, он обзавелся этим самым лютым врагом уже после того, как мы расстались?

– Давай попытаемся восстановить картину преступления, – предложил здравый смысл.

Воображение стукнуло себя в грудь кулаком и сделало шаг вперед, но я задвинула его подальше, чтобы не отвлекаться на красочные фантазии.

Опираясь на факты, можно было уверенно предположить, что Вадик не оказал убийце никакого сопротивления и был зарезан мирно спящим. Об этом говорили и постель, и пижама, и поза жертвы: мой бывший имел обыкновение дрыхнуть на спине, просторно раскинувшись звездочкой. Кроткая я вечно вынуждена была ютиться на краешке кровати с риском грохнуться на пол!

Кстати, да, за это иногда ночной порой Вадюшу искренне хотелось убить…

Воображение, ужиком обойдя кордоны здравого смысла, живо набросало комикс, в котором условная Кроткая Подруга, задвинутая Вадиком на край кровати, в сотый раз за ночь упала на пол, ушиблась, озверела и с криком: «Так усни же ты вечным сном!» – отправила Антипова к праотцам…

– Ударом акинака? – усомнился здравый смысл.

Да, акинак в эту картину как-то не вписывался.

На месте воображаемой Кроткой Подруги я бы без затей придушила Вадика подушкой.

– Но версия с женщиной в постели хотя бы объясняет, как убийца попал в квартиру и застал свою жертву врасплох, – отметил здравый смысл.

– Другие варианты: у убийцы был свой ключ…

– Тогда это однозначно баба!

– Или же убийца добыл ключ из почтового ящика.

– Тогда это кто-то из собутыльников, потому что не-бабе Вадик мог разболтать свою тайну исключительно по пьяни!

Я кивнула:

– Про бабу, если она у него завелась, собутыльник узнал бы тоже… Вывод: надо расспросить Веселкина!

В те времена, когда мы с Вадиком жили вместе, он стремился подчеркнуть, что совместное проживание с женщиной не равнозначно унизительному одомашниванию мужчины, а потому периодически оставлял меня ради посиделок (читай – попоек) в компании своих друзей-приятелей. Несколько раз после таких вечеринок его возвращал домой в состоянии нестояния наш общий коллега Саня Веселкин.

– Но разговаривать с ним должен кто-то другой, не ты, – напомнил здравый смысл. – Загримироваться будет недостаточно: коллега с легкостью узнает тебя по голосу.

– Э-это ярмарки краски! Р-разноцветные маски! – взвыл совсем рядом Валерий Леонтьев, голос которого тоже очень легко было узнать.

– Прошу прощения. – Молодящаяся старушка на соседней лавочке поспешно приняла звонок и погрузилась в разговор по мобильному.

– Краски, – повторила я и ассоциативно нашла взглядом витрину магазина товаров для хобби. – И маски… Кажется, я знаю, что делать!

– Караваев! Ты должен мне помочь! – объявила я, шлепнув на стол под яблоней набор для аквагрима.

Стол вздрогнул, чай в чашке с Чебурашкой и Караваев на стуле – тоже.

– Подрисовать тебе стрелки? Насурьмить брови? Накрасить уста? Слушай, я не по этой части, дождись лучше Петрика! – Мишаня закрылся от моего пристального взгляда Чебурашкой.

И вот что показательно: раньше улыбка мультяшного ушастика казалась мне трогательно-дебильной, а теперь – зловеще-загадочной, как у той Джоконды…

– Я не могу ждать, это срочно!

Я топнула ногой, совершенно случайно попав по караваевской задней лапе в мягких тапочках.

Вот нахал, он уже и домашнюю обувь сюда притащил!

– Уй-иии! – взвизгнул Мишаня, живо подобрав конечности. – Сдаюсь, уговорила, только по голове не бей! Я не могу себе позволить амнезию, у меня ценный жизненный опыт и два высших образования.

– Серьезно? А какие? – Я машинально поискала глазами уже имеющегося у нас персонажа с амнезией и невыясненным образованием.

– Иняз и юридическое.

– Да? Хм… А ты полезнее, чем я думала…

– Но-но! Не смотри на меня, как скорняк на песца!

– Да разве у тебя песец? Вот у меня песец, причем полный. – Я тоже села за стол и, не имея возможности занять руки чашкой, поскольку накрыто было только на одну персону, подперла кулачком буйну голову.

– Расскажешь? – спросил Мишаня.

– А чаю дашь?